Земля и звёзды

Фукамизация была практически общепринятой, хотя и не обязательной, процедурой.

На всякий случай отряд разделился на две группы по четыре человека в каждой. Группы возглавили Марчетти и Норвуд. Группа Норвуда шла впереди, потому что сублейтенант знал, где находится космодром. Группы соблюдали дистанцию в сотню метров между собой на всякий случай. Если первая группа попадет в засаду или наткнется на патруль, то у второй группы будет свобода для маневра и фактор неожиданности для врага.

Они шли по узкой дорожке между чеками. Иногда у кого-нибудь нога срывалась, и человек ступал по колено в воду. Дождь то почти переставал, то усиливался. Одежда быстро промокла, штаны липли к ногам, в плетеных из лыка гузах хлюпала вода. Их арестантская форма, сотканная из местных трав, была лишена удобств земной одежды, которая не пылилась, не маралась и не промокала.

Они прошли уже половину пути, затратив на это часа два. И это еще не плохой результат, идти не по хорошей дороге, а по тропинкам, заросшим жесткой травой, похожей на осоку. Серо-зеленые острые стебли рвали штанины, резали, царапали лодыжки до крови.

На время дождь прекратился. Тучи раздвинулись и стали видны звезды. И это было плохо, потому что патрульные кары снова могли начать облет местности.

Едва Марчетти подумал о патрульных, как они появились. Два луча света пробили тьму, чиркнули по земле. Аэрокары с характерным гулом пронеслись в небе на расстоянии километра. Все облегченно выдохнули, но кары описали дугу и понеслись прямо на землян, сканируя световым лучом дорожку. Марчетти прокричал, имитируя клич водоплавающей птицы, сродни земной утки. И когда отряд Норвуда оглянулся, Марчетти жестом показал, что надо нырять в воду.

В чеках вода была уже выше колена благодаря дождю. Но все равно могла только-только скрыть человека, залегшего на дно. Марчетти зажал пальцами нос, чтобы вода не попала, и лег в воду спиной вниз, лицом кверху, чтобы сквозь воду увидеть, когда пролетят аэрокары.

Вода была теплой. И мутной. Глаза щипало. Кислород в легких кончался, а кар почему-то висел прямо над ними. Может, нас засекли, подумал Марчетти. Направленные вниз реактивные струи взметнули тучу водяной пыли. Кар завис совсем низко над чеком. Вода стала нагреваться.

"Ну, улетай же, сволочь!
– Инженер почувствовал себя лягушкой в кастрюле, воду в которой нагревают, а лягушка все надеется, что еще рано, может нагрев закончится, а потом бывает уже поздно. Лягушка сварилась.

Когда кислород в легких кончился, а кожа больше не могла терпеть закипавшую воду, кар наклонил нос и с садистской медлительностью двинулся вперед с одновременным набором высоты. Марчетти вскочил, захлебываясь горячей водой и горячим воздухом. Тагоры, сидевшие в авиетке, не заметили землянина, бывшего практически у них под днищем. Куда они смотрели и чем были заняты? Очевидно, были какие-то неполадки в их аппарате.

Остальные земляне тоже выскочили из-под воды, кашляя и отплевываясь.

Дождь опять зарядил, и все продолжили путь. Между тем небо начало светлеть. Утро приближалось, а они так и не добрались до цели. Космодром оказался гораздо дальше, чем предполагал пилот Норвуд. Через двадцать минут дорогу им преградило ущелье, заросшее лесом.

(Кстати, о времени. Современному землянину не нужны приборы, отсчитывающие время. Функцию чувства времени выполняет одна из расторможенных областей головного мозга).

Лес был кстати, потому что дождь прекратился окончательно. Полоска неба над ущельем светлела, предвещая восход. Люди видели, как начинали бледнеть звезды, и высокие облака из черных становились розовато-серыми.

Космодром возник пред ними сразу, как они миновали, а вернее, продрались сквозь заросли "бамбукового" леса, изрядно поранившись об острые молодые побеги вдобавок к порезам жесткой травой.

Туман молоком растекался по полю. На фоне светлого неба плоскими силуэтами проступали три белых конуса. У Марчетти чаще забилось сердце при виде земных космических кораблей с плавным округлением носовой части. Это были двадцатиместные гиперсветовые звездолеты класса "Призрак". С их помощью можно мгновенно переместиться в Солнечную систему. То есть преодолеть 98 световых лет, что разделяют Великую Тагору и Землю. При условии, конечно, если корабли исправны. А это вряд ли, учитывая, что они участвовали в космической битве и были захвачены врагами в качестве трофеев. Наверняка, подбитыми и потерявшими управление.

Отряд вновь объединился. Сергей Кошелев, Василий Войский, Андрей Крамов, Ганс Габель, Каллисто Марчетти, Ёрико Дайцо, черный парень по имени Сид Хоскер и сублейтенант Норвуд. Под прикрытием листвы они вели наблюдение за окрестностями, выявляя, где находится охрана. И находится ли она здесь вообще.

– Может, охрана спит или сидит в засаде?
– сказал Ганс Габель, высокий костлявый мужчина, с огромной лысой головой, обожженной радиацией до красно-лилового цвета.

– Нужна разведка.
– Марчетти наклонился потереть исцарапанные икры и лодыжки, которые начали безумно чесаться.

– Я пойду, - выступил вперед Норвуд.
– Кто со мной?

– Как это ни цинично звучит, но другого пилота с нами нет, так что ваша кандидатура отклоняется, - возразил инженер.

– Пойду я, - тоном, не терпящим возражений, заявил Ганс Габель.

– Иду с тобой, - сказал японец Ёрико Дайцо.
– Если все в порядке, свистну три раза по-птичьи.

Разведчики, пригнувшись, короткими перебежками устремились к звездолетам. Отсутствовали они долго. Все уже начали волноваться. Но вот оттуда раздались три негромких свистка, в подражании какой-то местной птице.

Отряд двинулся, соблюдая, однако, осторожность. Бежали пригнувшись. Японец и немец их встретили. И тут вновь прибывшие увидели двух тагорян. Они лежали на земле, связанные какими-то проводами, с травяными кляпами во рту.