Земля Проклятых

А вот я, несмотря на усталость, ворочаюсь дольше всех. Кажется, даже в первую ночь в Хоплесе я заснул намного быстрее, хоть там и был жесткий пол и сомнительный ковер, где мы лежали друг к другу селедками.

Просыпаюсь я от того, что кто-то громко что-то говорит. Лишь через пару мгновений различаю слова:

– Подъем. Живо, вставайте.

А еще через мгновение и говорящего:

– Живо! Вставайте – это Сара.

Ее голос сложно не узнать. Хрипловатый – то ли от курения, только от того, что она громко говорит. То ли от всего вместе. Ее волосы забраны в тугой пучок на голове, и то ли прилизаны, то ли просто сальные. Лицо грубое – может, раньше оно и было привлекательным, но не сейчас. На вид ей около тридцати – а на деле может и меньше.

Она словно женская версия Роба. Но если Роб от этого выглядит внушительно и уверено, то она скорее просто мощно. И немного сурово.

Открыв глаза, понимаю, что я последний уже лежу ничком. Привыкшие за два месяца вставать по подъему «дежурного» хоплэты – на ногах. Я, не мешкаясь, тоже поднимаюсь, хоть и совсем не выспался. Судя по окну – на улице только начинает светать.

– Зачем так рано? – спрашиваю я – думал, мы отоспимся.

– Отоспишься на том свете – говорит она, и я жду, когда она наконец рассмеется. Но Сара не смеется.

Остальные тоже немного озадачиваются.

– Это же шутка, блин? – уточняет Ричи.

– Если и дальше будете ставить сон выше безопасности – станет суровой правдой жизни.

– Чего нам опасаться в доме?

Но она уже выходит к коридор к своим.

– Наверное, Ассэта.. – неуверенно предполагает Кэти – они же все парятся, что это их усадьба.

Сью вновь затягивает свои шикарные волосы резинкой, Лин пускает свои по плечам и, как обычно, передние пряди заправляет за уши. Кэти замечает на столике резинку – и делает себе косу.

– Они сказали ничего не трогать – напоминает Сью, увидев это.

– Это же просто резинка – жмет та плечами, но замирает – что, думаете положить на место?

– Да пошли они на хрен – заявляет Ричи – говорят не трогать, говорят опасно, а про себя они когда-нибудь че-нибудь скажут? Будем делать, что сами считаем нужным. Это нас вывело из Хоплеса, а они просто забрали нас в туннеле. Пусть не пытаются внушать, что это им мы обязаны спасением. Черта с два.

Очевидно, что за ночь Ричи все-таки успел накрутить себя еще больше.

– По сути ты прав – киваю я – но если бы они не забрали нас из туннеля, сидели бы сейчас вместе с Лютером. Мы типо просто таймер ждали, если не забыл?

– Мы через все дерьмо прошли сами – продолжает он – где они, на хрен, тогда были? Все эти два месяца, если на то пошло? Заявляются под самый конец и втирают, что они иммунные спасители наши. О да, второе пришествие, господь во плоти этого мужлана с мозолистыми пальцами явился к нам под землю.

Сью права – Ричи из крайности в крайность. Но отчасти я разделяю его опасения – слишком все гладко, и слишком все непонятно. Много вопросов, и чтобы они не обещали, а на самые важные – ответы нам так пока никто и не дал.

Выходим мы все вместе, будто какая-та диковатая стайка. Но выйдя, и людей Роба видим всех кучкой. Наверное, держаться тех, кому доверяешь – здесь имеет смысл.

– Вышли – констатирует он сухо – отлично, идите сюда. Мы нашли немного припасов – поедим и в путь.

Мы медленно подходим к ним, с опаской глядя на странные продукты. Я вроде знаю, что это – но очень смутно, словно в книжках читал, а не сам ел. Судя по выражению лиц ребят – у них тоже самое чувство.

Сыр, бекон, бананы..

–Откуда? – удивляется Кэти.

– Полагаем, осталось от людей корпорации. Здесь должна была быть охрана Ассэта, пока проект был в работе, и судя по тому, что продукты свежие – ушли они совсем незадолго до нашего появления.

– Они охраняли нас, чтобы мы не вышли? – спрашиваю я – или чтобы люди типо вас не вошли?

– Они охраняли этот объект. Не уверен, что они сами знали, зачем. Им дали приказ – они его выполняли.

– Продукты точно от них – приценившись, заявляет Сара, и отвечает раньше, чем мы вновь зададим вопрос – сейчас в мире и не найти бекона. Не говоря о таких свежих желтых бананах. Подобные ресурсы и остались разве что только у Ассэта.

– А что едите вы?

– А что ели вы? – парирует Роб. Остальные его люди, кроме Сары, молчат, словно у них и языков нет. Но пристально нас разглядывают, точно невидаль какую.

– Жестянки – жмет плечами Сью, решив ответить на это, как Лидер кормаков. Точнее, бывший лидер кормаков – ну, это такая жижа в банках.

– У нас типо того – кивает Сара – иногда находим что поинтереснее, но большая часть магазинов давно растащена. Сначала это были здоровые в период паники, когда все еще думали, что это только вспышка и кумекали над тем, как это вылечить. Потом, когда зараза обуяла весь мир и стало понятно, что вакцины нет – растаскивать добро с прилавков стали иммунные. Останавливать их тогда уже было некому. А потом.. потом.. – она замолкает и жмет плечами – не так много осталось магазинов, в которых можно найти еду. Приходится забираться в дома или типо того, это опаснее – а везет далеко не всегда. Так что да, желтые дружки типо этих – настоящая редкость в духе Ассэта.

– Если у них такое жрут штатские – недовольно цедит Роб – не могу и подумать, что в себя толкают те, кто стоят у руля.

Я смотрю на бананы – их далеко не столько, сколько нас всех. Не хватит, даже если каждый поделить пополам. Как и остальных продуктов.

– Кому-то достанется что-то одно – предубеждая мой вопрос, говорит Роб – кому-то бекон, кому-то кусок сыра, кому-то целый банан.

– А как мы будем решать, кому что? – сомневается Сью.

– Решать? – женщина заливается неприятным хохотом – зачем решать, просто бери, что хочешь. Когда что-то разберут, а ты не успела – значит, бери что хочешь из того, что осталось. А если останется только одно – значит, тебя освободили от тяжелой ноши выбора.

– И вы не следите за этим? – хмурится Ричи – а если какой-то ундак возьмет и то и то.

Эти слова заставляют Роба разозлится, и он цедит сквозь зубы:

– У нас нет ундаков, пацан. Каждый знает, сколько может взять – и никогда не возьмет лишнего. Взять лишнего – это обделить своего же. Обделить своего же – значит отнять у него сил, что дает пища. Отнять сил – это значит, подставить под потенциальную опасность в случае угрозы нападения. А опасность – равняется смерти. Ты готов убить своего ради долбанного куска жрачки?

От такой цепочки и постановки вопроса, даже острый на язык Ричи не находится сразу, что ответить.

– Не знаю, как там строилось в вашем зверинце – продолжает Роб – но у нас все на доверии, по-другому не выжить. Доверие и забота о ближнем. Взаимопомощь и взаимовыручка. «Спасаю только себя» – только, если гибель остальных очевидна и непредотвратима.

Пока Ричи и девчонки стоят немного шокированные, я-таки нахожусь с логичным вопросом:

– Вы постоянно толдычите об опасности, гибели, нападении и так далее. А кого мы опасаемся? Кто может напасть в вымершем мире?