Земля в иллюминаторе (сборник)

– Ты ее хорошо знаешь? – поинтересовался я.

– С самого рождения! И мы с ней прекрасные друзья.

– А не могла бы ты, – я провел рукой в воздухе, изображая волну, – этак деликатно узнать у своей подруги: что ее так заинтересовало у соседей?

– Прямо сейчас?

– Ну, естественно!

– Нет! Сначала ты должен поесть! – при ее словах я сразу понял причину моего дискомфортного состояния и сообразил, что я действительно зверски голоден. Поэтому сразу же согласился.

– Не возражаю! Только вот что: в моей палатке всего много, да…

– Здесь тоже не умрешь с голоду, накормлю! – пообещала она. И не знаю, по какой причине: то ли не хотела, чтобы мы с Пабло о чем-то секретничали без нее, то ли не желая со мной разлучаться, скомандовала: – Пойдешь со мной! Поможешь накрыть на стол!

Желания возражать у меня совершенно не нашлось, и я покорно пошел за ней в дом, сопровождаемый насмешливым и понимающим взглядом своего товарища. Попробуй поспорь с любимой, да еще и на пустой желудок! Не знаю, как кто, но я на такое неспособен.

На кухне я попытался поймать ее за талию и притянуть к себе. Но Карлота ловко вывернулась и, встав на безопасное расстояние, строго сказала:

– Хочу тебе кое в чем признаться!

– А-а! Давно хотел послушать! – я примерно уже догадался, что она хочет сказать, но решил воспользоваться этим моментом и уточнить одну, очень волнующую меня деталь. – Интересно будет узнать все о твоем женихе и о ваших отношениях.

Карлота немного смутилась, но потом отрицательно замотала головой и объяснилась без единой паузы.

– Говорю тебе со всей откровенностью: мы с ним просто хорошие друзья и между нами никогда ничего не было. А женихом я его иногда представляю (по нашей взаимной договоренности) для собственной солидности: ведь не пристало такой красавице, как я, не иметь поклонника. Хотя бы одного! Или я не права?

– Хм… В этом случае права! – согласился я.

– Но я хочу признаться в совершенно другом.

– Я весь – внимание.

– Сегодня утром я повела себя очень глупо…

– Согласен! – успел я вставить одно слово.

– …И очень об этом жалею! – продолжала она с нажимом в голосе. – Больше такое не повторится! Пообещай мне, что не будешь вспоминать об этом случае ни при каких обстоятельствах.

Мне, конечно же, хотелось обговорить этот случай поподробнее и подвергнуть ее действия полной и безжалостной критике, но! Она и так молодец, сама все поняла и осознала, и я сказал:

– Уже и не помню, о чем ты говоришь… А память у меня слабая: если что забываю, то навсегда! Например, в данный момент в моей голове только два воспоминания: первое – хотел тебя поцеловать, второе – что-нибудь перекусить.

– Начнем со второго! – сказала Карлота, ловко вставляя в мои протянутые к ней руки большую кастрюлю. – Зажги газ и подогрей это. Потом нарежь хлеб! Потом нарежешь ветчину, а я сделаю салат.

– И почему все не по порядку? – тоскливо вздохнул я, ставя кастрюлю на плиту. – Не как у людей…

– Если бы все было по-твоему, – заулыбалась Карлота, – человечество давно бы вымерло! От голода!

– Зато из-за таких, как ты, – возразил я, – человечество может вымереть сразу по двум причинам.

– По каким именно?

– От переедания, – стал я перечислять. – И от уменьшения количества…

– А ты бы уже и не ел! – с сарказмом возмутилась Карлота. – Лишь бы увеличивать народонаселение!

– Да! – я, скромно потупив глаза, стал медленно, бочком, к ней приближаться. – На хорошее дело я всегда готов!

Карлота выбрала самый большой и красный помидор и, подкидывая его на ладони, вкрадчиво спросила:

– В тебя томатами когда-нибудь стреляли?

– Нет! Бог миловал! – при этом я остановился.

– Тогда режь хлеб! И не ходи туда-сюда по кухне!

Пришлось, при таких угрозах, подчиниться. Но я заулыбался, представив себе наступающий вечер, чем Карлота сразу заинтересовалась:

– Чему радуешься?

– Тому, что после «второго» обязательно должно наступить «первое».

– Совсем необязательно! – она поставила на поднос стопку тарелок, стаканы, приборы и вышла из кухни. А я приступил к твердой ветчине, думая вслух:

– Да нет, все-таки обязательно!

К концу нашей трапезы, как раз к десерту, подоспел и Николя. Глядя, как он смакует доставшийся ему кусочек торта, Пабло печально вздохнул:

– Если бы ты приехал чуть позже, твоя порция досталась бы Андре…

– Почему? – удивился тот.

– Ну, как, почему! Заслужил парень: умеет попасть в нужное место как раз в самый интересный момент. А мы с тобой, так получается, совсем не у дел.

– Не знаю, как ты, а я свой торт заслужил! – похвастался Николя и достал несколько сложенных листков из своей поясной сумки. – Докопался до многих, очень интересных вещей. Возьми, почитаешь на досуге.

Он протянул листки мне, делая вид, что не замечает возмущенного фырканья Карлоты.

– Моей девушке, – я сделал ударение на первом слове и заметил, как у нее сразу же зарделись щеки, – тоже будет интересно послушать, читай вслух. Как говорится: три головы хорошо, а четыре лучше!

Николя пожал плечами и стал разворачивать листки, а я за свои высказывания был награжден многообещающим взглядом и еще одной порцией сладкого. Увидев это, Пабло авторитетно заявил:

– Карлота к тому же прекрасно знает местные условия и всех соседей. Без нее мы не сориентируемся! – и с нахальной демонстративностью протянул свою тарелку.

– А как же иначе? – согласилась Карлота, накладывая и ему кусок торта. – Без меня ваши инициативы обречены на полную неудачу.

Тем временем Николя пригладил свои волосы и стал читать:

– Твой знакомый «самурай», оказывается, довольно-таки темная личность. Он подвизается одним из главных подручных крупного наркомафиози колумбийского происхождения. Полиция с постоянной периодичностью арестовывает и его, и его шефа и с такой же периодичностью выпускает на свободу. Ибо нет на них явных обвинительных улик для вынесения более сурового приговора. Вечно они выкручиваются с помощью лучших адвокатов и изъянов в мягком законодательстве.