Земля в иллюминаторе (сборник)

Вика задумалась над моими словами, видимо, пытаясь представить, как это все происходит. Зато Карлота, закрыв лицо руками, изо всех сил сдерживалась, чтоб не засмеяться. И я задал свой вопрос:

– А почему ты интересуешься?

Она несколько секунд подумала, прежде чем ответить:

– У мамы этого мальчика в носу есть кольцо…

– Ну, тогда понятно, – я закивал головой. – Почему она такая злая. – Карлота стала смеяться, и только я собрался сделать по поводу этого замечание, как заработал вибратор моего мобиля. Звонил Пабло и интересовался: что нового и кто это так радостно смеется.

– Да так, ничего важного, – ответил я. – Подробности расскажу позже. А смеется… Как ты думаешь? Правильно! По какому поводу? Радуется, что познакомилась с таким неиссякаемым источником знаний и мудрости, как я. Что?.. Карлота, он передает тебе свои соболезнования… И привет!.. Ага, и тебе тоже!

Далее мой друг пожаловался, что Николя не удалось раздобыть фотографии мальчика, но он все еще в процессе поиска. Никого из наших в том месте, где жил Билландер со своим семейством, тоже не было. Так что оказать помощь было некому. Но Пабло надумал сейчас же найти и встретиться лично с самим владельцем яхты «Пиранья».

– Завтра к нему должен прибыть представитель страховой компании, так почему же мне этим не воспользоваться сегодня? – Вполне резонно рассуждал он по телефону. – Но уже становится поздно, Билландер может запропаститься где угодно, поэтому я ставлю тебя в известность: в моем мобиле будет твой номер на первом месте; мне будет достаточно включить два раза кнопку вызова, и ты услышишь каждое наше слово.

– Неплохо придумано, – согласился я. – Особенно для того случая, если он действительно в чем-то замешан.

– Ты тоже держи меня в курсе…

– Я тебе позвоню минут через пятнадцать.

– Хорошо, я уже буду в дороге к порту.

– Тогда до скорого!

– До встречи! – попрощался Пабло и отключил телефон. Во время моего разговора Карлота сменила меня возле подзорной трубы и рассматривала окрестности.

– Ну, как тебе, правда, здорово приближает? – спросила у нее Вика.

– Великолепно! – воскликнула Карлота. – Если ты не против, мы еще раз придем к тебе в гости. Конечно же, с дарами и с миром.

– Можно и без даров и без мира! – великодушно разрешила девочка и пояснила: – Будем играть в войнушку!

– Согласны! Если ты, конечно, выдашь нам вооружение.

– Вооружу до зубов! – пообещала воинствующая малышка.

– Ну, а нам уже пора! – сказала Карлота, переглянувшись со мной. – Будем возвращаться. Кстати, твоя мама ждет тебя к ужину, так что идем с нами.

– Сейчас не могу. – Вика деловито взглянула на свои часики. – Передайте маме, что буду ровно через тридцать пять минут. Надо сбегать в одно место и кое-что сделать.

– Как прикажете! – согласилась Карлота, спускаясь первой по веревочной лестнице. – Главное, чтобы нас на гауптвахту твоя мама не посадила за то, что ты не с нами.

– Ничего, – успокоила нас малышка совсем по-взрослому. – Посидите, попьете чайку, а потом я вас освобожу.

– Ну, нет уж! – возразил я, опускаясь на землю. – Мы так просто не сдадимся! Отходим по проверенным тропам на заранее подготовленные позиции.

– Да и домой уже пора. Ты, надеюсь, не забыл, что по твоей милости я сегодня целый день должна стоять у плиты?

– Вижу! И даже могу подтвердить: по своей воле ты кухню не покидала! – я шел впереди, приглядываясь на всякий случай, под ноги. – И если папа спросит… Что-то я его сегодня не видел. Куда это он пропал?

– Он с дядей Игнасио поехал в Сантьяго, за мамой. Она позвонила, что летит самолетом. И заказала машину к трапу.

– Так ваш сосед не переваривает медленную езду! – вспомнил я. – Как это он поехал с Фернандо?

– Так это не он, а папа с ним поехал. Потому что мама страшно любит, когда ведет дядя Игнасио. И просила именно его подъехать за ней в аэропорт.

– А как же папа? Он же не любит гонок?

– О том, как они едут вместе, нельзя рассказать – это надо видеть и слышать. Дядя Игнасио топчет педаль газа до полика и во всю глотку поет свои любимые песни. Мама визжит от страха и удовольствия, а папа надрывным голосом умоляет именами всех святых ехать хоть чуть-чуть помедленнее. Угрожая при этом выпрыгнуть на ходу на первом же повороте. – Карлота даже засмеялась, вспоминая. – Я один раз ехала в этом дурдоме и ни за что больше не соглашусь – лучше пойду пешком!

– Ну, сладкая, – согласился я, – после такого рассказа и я против твоего участия в подобных поездках.

– Не зарекайся! – возразила она. – Может, дядя Игнасио еще и тебя уговорит покататься, а ты и меня с собой возьмешь.

– Скажешь тоже! – мы уже подходили к дому, и на встречу вышла хозяйка. Я попросил Карлоту вполголоса: – Придумай что-нибудь, лишь бы было удобно отказаться от чая.

И та с ходу соорудила версию:

– Так не хотелось уходить, но только что Андре позвонил его шеф и срочно вызывает на встречу. Он ждет его в порту.

– Какая жалость… – хозяйка смотрела на меня с сочувствием. – Что ж у вас за шеф такой? Совсем не дает отдохнуть – ведь поздно-то как!

В ответ мне ничего не оставалось делать, как только безутешно развести руками да скорбно закивать в знак согласия головой. Глядя на мои ужимки, Карлота не смогла сдержать улыбки:

– А Виктория обещала быть ровно через… – она взглянула на свои часы. – …Двадцать одну минуту.

– Ну, спасибо. Но дайте слово, что обязательно зайдете в ближайшие дни.

– Да я и сам думал к вам напроситься, – признался я. – Хотелось бы еще сфотографировать залив в лучах восходящего солнца.

– Вот и чудесно! – обрадовалась хозяйка. – Приходите завтра к утреннему чаю.

Мило распрощавшись, мы уселись в машину.

– Давай заедем на кемпинг, – предложил я, доставая телефон.

– Так ведь мама уже наверняка приехала, и нас ждут к ужину.

– Тем более! Мне надо переодеться. Не пойду же я знакомиться с мамой моей любимой девушки в таком мятом и несвежем виде! Да и гитару надо взять. Она мне придает больше солидности и уверенности.