Землячки 3. Интерес

– Поди и учителей по именам помнишь? Ну-ка, назови.

– Надежда Константиновна, - засмеялась она, - Крупская.

– Да что ты говоришь! Ты и с ней знакома!

– Я хоть и не была комсомолкой, но, в отличие от некоторых партийных чиновников, прикасалась к первоисточникам великих мира сего. Из собственного интереса.

– И что тебя туда потащило?

– Познание истины. Хотела свои выводы сделать.

– Сделала?

– Сделала -- они не соответствуют печатным изданиям.

– Например?

– Ты думаешь, чья идея осветить каждую лачугу в нашей стране?
– - Её, дорогой, её! "Лампочка Ильича" -- это идея Надежды Константиновны.

– Да ты что!

– А разве бы мужчина мог додуматься до "равенства мужчин и женщин"? Мне, конечно, далеко до неё, но вот только "наш Владимир Ильич" -- только инструмент для воплощения её идей в жизнь. Она нашла его так же, как я тебя в том магазине, когда мы покупали одинаковые сумки.

– Аксана и сама сейчас верила в придуманную версию.

– Интересно. Продолжай, - смеялись глаза его.

– Я уже тогда знала, что ты будешь мой. Это я выбрала для жизни самый красивый город Владивосток. Вот ты до сих пор не знаешь, что такое таксидермия. Мужчина плавает по поверхности, как правило, не знает истока.

– Правда?

– А что, нет? Помнишь, каким убитым ты уехал отсюда, когда узнал, что шкура медведя, которую выносят из тайги, стоит триста рублей? А мне, чтобы изучить вопрос, пришлось покопаться поглубже, я проследила весь путь от нажатия курка на винтовом, от снятия шкуры с горячей ещё туши до того, как она окажется у тебя под ногами.

– Ты это видела!
– Неподдельно удивился он.

– Не только видела, я собственными руками это делала.

– Ужас какой!

– И рога вот эти я на себе тягала по пояс в сугробах, одна плутала среди тигриных следов, да ещё в придачу травмированного охотника тогда, помню, волокла за собой на связке из лыж.

– Трудно поверить.

– Дело твоё. Ты знаешь, я выделала их все до одной, но ты не первый их реализатор, сначала я продавала по тысяче, потом -- по три, тебе уже по пять. Я тебе, можно сказать, машину подарила, то есть купила я тебя, - смеялась она.
– я купила в Москве квартиру твоей жене, я пристроила твоих дочек учиться. И все счастливы! Если хочешь, то и твоё продвижение по службе было не без моего участия, - красивая ложь нежно вливалась в мозги стоявшего перед ней мужчины.
– И за какой срок! Всего за два-три года. Чтобы достичь всего этого, я мозгами работала, руками, улыбкой, ногами, как ты понимать должен. Круглыми сутками, завлекая в свой круг нужных мне людей. Когда ты, как ребёнок, радовался своей новенькой "Волге" -- я купалась в деньгах, спала на них, кувыркалась, целовалась, трахалась, тебя-то ведь рядом, увы, не было. Но имей ввиду, больше я горбатиться на тебя не буду. Ещё послушаешь?

– Да, исповедуйся, продолжай.

– Ты видел когда-нибудь картину "Тайная вечеря"?

– Даже не слышал.

– Вот. Вот проблемы поверхностных знаний, пробелы нашей современности.

– И что на ней?

– Иисус Христос в окружении своих друзей за столом. Религиозный сюжет художника Леонардо да Винчи, который досконально знал историю зарождения христианства. На картине справа от Иисуса -- женщина, Мария Магдалина, -- любовь, подруга, любовница, все остальные -- мужчины. На этой вечере Иисус, зная о своей кончине, передаёт ей, женщине управление Церковью! И это было на самом деле! А этого более позднее мужское сообщество не могло допустить и исковеркало до неузнаваемости Новый завет. Это второй пример женского представительства в нашем житье-бытье.

– Да-а-а. Я и говорю, что ты умная.

– Всё, не буду пугать тебя больше своей натурой. Интересно, - улыбнулась она, заглядывая ему в глаза, - в какую степень я возвела сейчас твой первоначальный страх? Или скажешь, что твой страх прошёл?

– Нет, не прошёл.

– А вот ни Ленин и ни Иисус Христос в своё время не были трусами, не испугались своих умных подруг, а уважали, любили, все помыслы их в жизнь воплощали, доверяли.

– Видно, мне придётся последовать их примеру. Не зря ведь мы с тобой встретились. Согласись, мы можем вместе жить, есть, спать, веселиться, разговаривать, понимать друг друга. Можем любить друг друга. Ты меня не разочаруешь?

– И когда тебе, деловой человек, печать в паспорте нужна?

– Чем быстрее, тем лучше. Если скажу, что заявление в ЗАГС подали, то даже с первого января.

– Одно условие у меня.

– Говори.

– Пропишешь во Владивостоке сразу меня.

– Да нет вопросов. Квартира-то пустая стоит.

– Только, пожалуйста, где угодно, хоть у чёрта на куличках, но не в твоей квартире -- в ней все стены несчастливой жизнью пропитаны. Даже касаться к этому не хочу.

– Спасибо, что не отказала, друг мой!
– Обрадовался он, как ребёнок, кружа её по кухне.

– Карьерист!
– Терпела она его дурость.

– Я же не без любви, Аксана. Ты же знаешь, - прижимал он её, - мы с тобой родные стали. Разве могло быть по другому! Только не обижай меня больше. Ладно?

– Посмотрим на ваше поведение, - смеялась она.

– Я ведь не с пустыми руками к тебе приехал.

– Это ты баночку кофе имеешь ввиду?

– Я ведь очень старался, учёл все твои интересы, - выложил на стол связку ключей.
– Большая, с видом на море. Хозяйничай.

Она смотрела то на ключи, то на него. Потом схватила ключи и, смеясь, спрятала на грудь в лифчик. Он тоже смеялся.

– Только квартира на мне. И кровать я новую двуспальную поставил. Так что ты от меня теперь -- ни на шаг!

– Если это правда, ты никогда не пожалеешь о том, что сейчас сделал, - сказала она твёрдо.
– Говори адрес. Поеду в январе с отчётом в Уссурийск, заеду, привезу паспорт для прописки. Только надо будет это сделать быстро, сам понимаешь, без прописки в паспорте мне и на поезд обратно билет не купить, и в Лучегорске в гостиницу ночевать не пустят. И ещё знай, без любви с твоей стороны я жить рядом с тобой не смогу.

– Радость моя!
– Обнимал он.

– Вот, только так и называй меня теперь.

– Когда поедем заявление подавать?

– Куда поедем?

– Во Владивосток.

– А зачем туда ехать?
– Хохотала она, одурманенная новой провокационной идеей.
– Мы в Соболином распишемся. Здесь сам парторг печати в паспортах ставит.

– И когда?

– Прямо в Новый год. У нас клуб новый недавно сдали, всю ночь управленцы там пьянствовать собираются, вот и явимся в двенадцать часов в белых нарядах, в фате, с обручальными кольцами. Там как раз большой бал-маскарад давно все готовят, костюмы, маски шьют. Знаю, что и медведь бурый в натуральной шкуре будет, и Фантомас, и пушистые зайцы, и лисица огненная, и японочки с веерами. Весь клуб уже гирляндами световыми опутан, - хохотала она, - а у нас свой костюм новобрачных будет. Все обалдеют!

– А расписываться когда? До праздника?

– Нет. Прямо там посажу коменданта за стол с его настоящими журналами, печатями. Всё по уму подготовлю. Духовой наш оркестр вальс Мендельсона исполнит. А потом целоваться у всех на виду будем, и покружишь меня под "На сопках Маньчжурии". Зато картинка какая будет!
– Продолжала она смеяться.

– Ты авантюристка!

– Ну и что. Зато всем интересно будет. И нам запомнится. Так, фотографа из соседнего села привезу! Всё по уму. А самое главное, до самого последнего момента никто ничего знать не будет, - хохотала она.
– Начало объявлено в десять вечера -- это проводы старого года с коротким докладом директора. А сразу после половины двенадцатого, в перерыв, все быстренько переодеваются в свои новогодние сказки и встречают Новый год во всей своей красе, это уже первое января будет. Видно, с десяти до двенадцати тебе здесь одному посидеть придётся. Знаменательная праздничная дата будет в наших документах на всю жизнь! И расходов никаких -- полная сервировка за счёт леспромхоза.