Землячки 3. Интерес

– Галина Ивановна, мне надо путёвку после одиннадцатого октября в "Лазурный".
– Это единственное название, которое у ней осталось в памяти с Чугуевки.

– Путёвку? А где этот "Лазурный"?

– Где-то близ Владивостока.

– Хорошо, я позвоню в профком "Приморсклеса", узнаю.

х х х

На выходе от кадровички стоял Тодор, шёпотом сказал:

– Я сегодня в ночь за рыбой. Надо?

– Ночью что ли рыбачишь!

– Ты такой рыбалки никогда не видела.

– Ты меня хочешь с собой взять?

– Ну.

– А что шёпотом-то?

– Так для себя только. Да Наташке.

– Ладно.

– Одевай фуфайку и тёмное на голову.

– А мошка нас не съест?

– Мошка ночью тоже спит, - хихикал он.
– Как стемнеет, заеду.

В ясную ночь с высоты посёлка у далёкого южного горизонта были видны мерцающие огни -- там находился вольфрамовый рудник "Восточный", где отбывают свои последние дни пожизненно приговорённые.

На причале уже стояла лодка с мотором. Он оставил свой "УАЗик" на берегу, принёс ей высокие сапоги:

– Одевай с портянками. Для Наташки своей купил, должны тебе подойти. Сейчас аккумуляторы сниму, и -- в лодку.

Он даже мотор не включал, на вёслах тихонько переплыли по течению на противоположную сторону и, войдя в протоку, прижались к берегу. Луна светила. К аккумуляторам, оказывается, он подключил фару от автомашины, которая осветила тёмные берега. Протока была узкой и совсем неглубокой, дно, казалось, можно было рукой достать.

– Держи, светить будешь.

Без всплесков оттолкнулся от берега. Они медленно продвигали лодку, цепляясь за ветки среди нависших кустарников.

– Смотри!
– Направил её руку с фарой на воду.

Она глазам своим не поверила -- всё русло было усеяно рыбой. Спящей рыбой! Это серебро с пурпурными переливами завораживало взгляд. Лодка замерла в стоячей воде.

– Насмотрелась?
– Хихикал он.
– Теперь -- за дело. Светить мне будешь стоя.

Насаженным трезубцем он выбирал рыбину и колол резким ударом в голову, стряхивал на дно лодки, и примерялся к другой. Через час они уже были на своём берегу.

– Никогда не думала, что рыба спит.

– А когда спит, то ещё и не слышит, как подружка её исчезает.

– Куда столько рыбы-то!
– Недоумевала она.

– У жены послезавтра день рождения. Завтра уедем обои с Наташкой, так что не теряй её. Гостей там много будет.

– Тогда ещё объяснимо.

– Щучки сейчас жирные. Возьмёшь?

– Только одну.

– Даже тайменьчики попались.

– Брось мне парочку.

Он занёс ей опять полную сумку и сам перевалил в тазы подготовленные.

– Видно, всё утро до работы придётся чисткой заниматься, - вздохнула она.

х х х

На площадке стоял вертолёт. Но суеты вокруг не было.

– Значит, ничего страшного, - подумала она, - опять к директору кто-нибудь.

Ей со своей рыбой пришлось задержаться, не оставлять же не обработанную до обеда.

– Татьяна Петровна, Наташи сегодня и завтра не будет.

– Что-нибудь серьёзное?

– Нет. К матери уехала. Я вот рыбки жареной принесла, поесть дома не успела. Прямо горячей поедим сейчас.

– Я тоже голодная жду, когда придёте. Манник вчера пекла. Чай уже заварила.

Они уселись к столику за дверью и обсуждали ночные новости.

– Энергетика принимают. Вечером вчера к нам приходил. Молодой, бойкий, сразу после института.

– Не женатый?

– Нет. Саша его сразу в общежитие поселил. Рядом с Наташкой.

– Ха-ха, может пара приличная получиться.

– Мы тоже вчера с ним смеялись, так же думали.

Заглянула Галина Ивановна:

– Викторовна, к директору!

Она вошла в кабинет. К ней спиной сидел могучий человек в камуфляжной форме, видимо, прилетевший.

– Аксана Викторовна, - поднялся директор, - вот, Войчук Дмитрий Сергеевич просит начальника планового и главного бухгалтера на три дня поучаствовать в ревизии.

Прилетевший встал и повернулся к ней лицом:

– Здравствуйте, - улыбчивые голубые глаза не скрывали желания повеселиться.

Она молчала, не зная, как реагировать, и как будто смотрела на всё происходящее из заднего верхнего угла.

– Вы знакомы?
– Спросил директор.

– Да, Борис Иванович, знакомы, - проговорила она нейтрально, как будто не о ней шёл разговор.

– Соберётесь?

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Хорошо.
– Вернулась душа в своё тело.
– Только запишите данные этого человека.

– Записал уже, - почесав затылок, сказал директор.
– С ума скоро с вами сойдёшь. Идите собирайтесь. Афанасьевне сами тихонько скажете.

Она автоматически зашла к главбуху:

– Нина, вставай молча, закрывай кабинет на ключ, и быстро со мной.

Заглянула в свой кабинет, схватила сумочку, и бегом вытащила Нину на улицу.

– Слушай и быстро думай. Трико, ветровка, кеды и -- в вертолёт. Понятно? У нас пять секунд. Остальное -- в пути. Никому ничего не говори. Директор в курсе.

У неё ещё шесть рыбин лежали на столе подсолёные, в морозилку не вошли, сложила их в железный пакетик, в другой -- десяток спелых помидоров со стола. Рассовала по карманам зеркало, помаду, расчёску, бумагу, карандаш, закрыла хату, запрятала поглубже ключи, застегнув на булавку, и спустилась с крыльца. Афанасьевны ещё не было. Нарвала букет астр для украшения ситуации и засмеялась.

Они были на берегу Японского моря, около бухты "Ольга". Вертолёт оставил их на три дня. Ровный серый берег глубоко вдавался в нагромождение гор, у подножья которых на узкой полоске растительности были поставлены две палатки. Пока мужчины готовили пищу, они отошли за большие камни и лежали в тёплой чистой воде без купальников, которые не догадались захватить, и болтали, наслаждаясь солнцем.

– Нам бы такую воду в Бикине, - мечтала Нина.

– Ты что, - перечила Аксана, - никто б тогда и работать не стал, лежали бы целое лето на берегу.