Земляки по разуму

К сожалению, несмотря на то, что Фасилияс считал себя «мальчиком», мужской солидарностью он не пропитался и невооруженным глазом было видно, что ни хрена в глазах хозяина квартиры осьминог не прочитал.

— Так ты, значит, на Родину прилетел? — продолжала расспросы Мария.

— Получается так, — согласился Фасилияс и при воспоминании о беззаботном детстве в каменном веке около клюва появились морщинки, адекватные человеческой улыбке. Так гримасничать его научил Бубел.

— Ностальгия, надо думать, замучила?

— Нет. Я прибыл для исследований.

— Каких? — всю напускную веселость Марии сняло, как рукой. Она подобралась, как змея перед выпадом.

— Понимаете, — осьминог с сомнением посмотрел на нее, затем на Семена, но все же продолжил, подстегиваемый взглядами благодарной публики, — весь мой народ — сплошь гермафродиты. Способ размножения сам по себе неплохой, что доказано вековой практикой, но, как говорится, лишенный изюминки…

— Скорее уж, клубнички, — фыркнул Саньковский.

— Да, да, — согласился гость, понятия не имея о сленговой разнице между двумя ягодами. — Я вырос среди вашего народа и нередко наблюдал разнообразные психические отклонения, которые невозможны на нашей планете в принципе.

— На вашей? — уточнила Мария. У нее все подобные аномалии ассоциировались с шизофренией на почве алкоголизма.

— Мм… На их, — с трудом вывернулся гражданин Галактики из щекотливого положения, в которое его завели дебри чужого языка.

— А там разве не пьют?

Семену не понравилось выражение глаз жены и он ехидно поинтересовался:

— Надеюсь, ты не собираешься туда эмигрировать?

— Да нет, я просто любопытствую, — мысль показалась Марии соблазнительной.

Саньковский на мигах дал понять ей, что некультурно перебивать разумное существо, которое для того, чтобы пообщаться с земляками по разуму, приперлось черт знает откуда.

— Так вот, тогда я не подозревал о различиях в наших физиологиях и думал, что только разница во внешности мешает мне найти пару…

— Теперь я знаю, как родилась сказка о царевне-лягушке! — снова не выдержала Мария.

— К сожалению, — в голосе Фасилияса было столько искреннего сожаления, что смеялась хозяйка недолго, — все оказалось сложнее и сегодня я прибыл к вам, чтобы глубже исследовать влияние физиологии на психологию.

— Зачем?

— Гм, наша цивилизация…

— Ваша?

— Их цивилизация уже давно достигла такого уровня, когда операция разделения на полы перестала представлять из себя техническую проблему, но консервативный образ мышления и атавистическая вера в то, что если это было хорошо для предков, то, значит, оно хорошо и для нас… — Фасилияс сокрушенно крякнул.

— А в самом деле, на кой ляд твоему народу это разделение? — спросил Семен, мечтая об окончании разговора, когда можно будет спокойно заняться любовью с Марией. — Может быть, ты хочешь превратить свой народ в племя, состоящее сплошь из психов?

— Дело в том, что… мм, как бы это получше объяснить… Попробую так. Значит, чтобы достичь той ступени развития, на которой мы находимся сейчас, нам понадобилось около миллиона лет. Своей сегодняшней же ступени развития Человечество достигло всего за 35 тысяч лет. Из этого следует, что вы сравняетесь с нами менее чем через тысячу лет. Хотя, вполне возможно, что мы деградируем еще раньше.

— Печально, — притворно вздохнула Мария, сожалея, что все осьминоги не деградировали еще несколько тысячелетий назад.

— Да, — согласился Фасилияс, напрочь лишенный телепатических способностей. — И я должен доказать, что именно разделение вида на два пола, как минимум, придает эволюции громадный стимул!

— Как минимум?!

— Конечно. Мне лично известны планеты, где сосуществуют от пяти до десяти различных полов. Так они вообще эволюционируют со скоростью света, выражаясь образно. Не нужно далеко ходить за примером, — гость обернулся к Семену, но тот внезапно закашлялся. Фасилияс ждал, пока пройдет приступ кашля до тех пор, пока не сообразил, что за примером вообще никуда ходить не надо. — Так вот, я должен привезти на планету родителя убедительные доказательства того, что моя теория однозначно верна!

— Что ты имеешь в виду под доказательствами? Людей? — Мария округлила глаза. Ей вдруг стало ослепительно ясно, что лучше жить с иногда выпивающим мужем на Земле, чем быть с ним парочкой трезвеньких, но подопытных кроликов у осьминогов. — Я не согласна.

— Нет-нет, мне нужна лишь полная информация о двигателе эволюции, который вы называете «любовь», в половом смысле этого слова.

— О сексе, что ли?

— Yes, — ответил Фасилияс, который английский выучил лишь за то, что на нем писал Шекспир «Ромео и Джульетту». — Но мне нужно узнать, а еще лучше увидеть этот процесс изнутри. Меня интересует деятельность мозга до, во время и после встречи двух разнополых существ. Василий любезно согласился предоставить себя и нескольких особей противоположного с ним пола в мое полное распоряжение в ближайшее время, сразу после того, как они закончат прелюдию, называемую «пьянка».

— Полное?! Ты хочешь овладеть их телами во время того, как они…? — не без ужаса в голосе спросила Мария и повернулась к Семену. — А ведь ты говорил, что не можешь находиться в двух телах одновременно, не так ли?

— Совсем не обязательно, — вклинился Фасилияс.

— Что не обязательно?

— Для меня и не нужно бороться с двумя сопротивляющимися сознаниями. На первом этапе будет достаточно контролировать два бессознательных тела. Наблюдая в свое время за камланием нашего племенного колдуна, я разработал новую методу.

— Какую, если не секрет? — лоб Саньковской прорезали морщины.

— Путем гипноза и с помощью некоторых фармакологических средств человеческое сознание может быть переведено в индифферентное состояние, совершенно безопасное для того, кто войдет с ним в непосредственный контакт.

— Великолепно! — Марию посетила мысль, как одним выстрелом убить двух зайцев, как минимум. — И тогда ты можешь делать с телом все, что угодно?

— Почти, — скромно потупил клюв Фасилияс.

— Ты же просто гений! — идея окончательно сформировалась. — Сеня, давай поможем ему!

Слова жены повергли Саньковского в ступор.

— Ты! хочешь! помочь ему?!

— Почему бы и нет? Я была так несправедлива к его родителю!

Семен понял, что врать даже во спасение — нехорошо. Ему никогда не доводилось трахаться в бессознательном состоянии, а если еще учесть, что и партнерша будет не более активна, то такой половой акт мог бы состояться и у зомби. Его челюсть с хрустом отвисла.