Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— Пока что вы можете использовать эти помещения. Потом мы подберем для вас что-нибудь получше.

— Получше? — пробормотал Броуд, глядя на вазу со свежими цветами посередине прекрасного старинного стола.

Он всегда считал, что ему не повезло в жизни. Теперь он не мог понять, что он сделал, чтобы заслужить такую удачу. Почему он стоит здесь, в этих пахнущих чистотой комнатах, в то время как вороны клюют трупы людей гораздо лучше него на Вальбекской дороге? Все, что ему приходило в голову — это что никакая заслуга не имеет отношения ни к чему. Жизнь просто валится тебе на голову, словно дождь.

— А вы, мастер Броуд? В какой роли вы видите себя?

Броуд поправил на носу стекляшки и медленно покачал головой:

— Не могу представить, какое место я могу занимать в таком доме, как этот. Видите ли, миледи, прежде я работал на пивоварне…

— Не нужно называть меня «миледи», — улыбнулась Зури. — Я просто компаньонка леди Савин.

— Я думала, вы подруги, — перебила Май.

— Это действительно так. Однако мне не стоит забывать, что вместе с тем я ее служанка, а она моя госпожа, иначе мы не останемся подругами надолго. — Она снова перевела взгляд на Броуда. — Что-нибудь еще?

— Когда-то давно моя семья разводила скот… — Ее это явно не интересовало. Его и самого это больше не особенно интересовало. Казалось, с тех пор прошла тысяча лет. — Ну, и еще… я служил в армии… какое-то время.

Взгляд Зури задержался на татуировке с тыльной стороны его ладони.

— Вы участвовали в боевых действиях?

Броуд сглотнул. Он начинал чувствовать, что от нее не так уж много можно скрыть.

— Было дело. В Стирии.

— Чему-нибудь научились за время кампании?

— Ничему такому, что могло бы пригодиться на службе у высокородной дамы.

Зури расхохоталась, уже поворачиваясь к двери. Ее смех прозвучал довольно резко.

— О, здесь вас могут ждать сюрпризы!

Выпивка с матерью

Савин надеялась, что, когда она окажется дома, среди привычных вещей, искупается, надушится и влезет в надежную броню своего корсета, то снова станет собой. Фактически, станет даже лучше, поскольку невзгоды формируют характер. Как то дерево с могучими корнями, которое может гнуться под ураганом, но никогда не ломается. Как тот меч, который, проходя через огонь, лишь получает закалку, и так далее, и все такое гребаное прочее.

Вместо этого она чувствовала себя сухой палкой, разбитой в щепки. Чугунной болванкой, растопленной в бесформенную лужицу. Вальбек не остался где-то в прошлом за ее плечами — он был здесь, сейчас, повсюду вокруг. Любой шепот заставлял ее вздрагивать, от любой тени сердце сжималось, словно она до сих пор пряталась в углу удушающе-жаркой комнаты Май, а снаружи по улицам бродили беснующиеся шайки. Она припудривала веснушки на своем носу, доводя его до безупречной бледности, а сама ощущала, словно кишки выскальзывают на пол из ее разрезанного живота. Как далеко была ее прежняя непринужденная уверенность в себе! Она чувствовала себя самозванкой в собственной одежде, чужаком в собственной жизни.

— Мама!

— Савин! Хвала Судьбам, ты цела и невредима!

— Спасибо Броудам. Без них я никогда бы не справилась.

— Я думала, ты придешь ко мне сразу по прибытии.

На лице ее матери было знакомое недовольно-назидательное выражение: как и сама Савин, она изо всех сил пыталась делать вид, будто все осталось на своих местах.

— Мне хотелось сперва помыться. Такое ощущение, будто я не была чистой уже несколько месяцев.

На самом деле она не чувствовала себя чистой даже сейчас. Как бы она ни скребла себя, бессмысленный ужас продолжал липнуть к ней, словно отвратительная вторая кожа.

— Мы все так волновались! — Мать взяла Савин за плечо и принялась рассматривать на расстоянии вытянутой руки, словно оценивая ущерб, нанесенный пострадавшему от пожара дому. — Ох, дорогая, как же ты исхудала!

— Еда была… не самая лучшая. А потом она просто кончилась. — Савин визгливо засмеялась, хотя ничего смешного в этом не было. — Мы ели овощные очистки! Поразительно, как быстро начинаешь считать везением, когда удается их раздобыть. А в соседнем доме женщина пыталась варить суп из клейстера, который соскребала с обоев. Но это… ей не помогло.

Савин встряхнулась.

— Мама, у тебя есть что-нибудь выпить? Мне бы не помешало… чего-нибудь такого.

Гораздо больше ей бы хотелось, чтобы ее обняли, но поскольку они обе были тем, кем были, у нее была только возможность напиться.

— Ты же знаешь, я никогда не упускаю возможности выпить перед обедом. — Ее мать открыла дверцу шкафчика и принялась разливать. — Чтобы сгладить каменистый путь до вечера.

Она вручила Савин бокал, и та опрокинула его одним движением и тут же протянула за добавкой. Мать подняла бровь:

— Похоже, тебе есть что сглаживать!

— Там было… — Чувствуя, как на глазах, наворачиваются слезы, Савин безуспешно пыталась вложить в слова, каково это было: ползти среди скрежещущих механизмов, бежать по обезумевшему городу, прятаться, скорчившись в вонючей тьме. — Там было…

— Ну, теперь ты в безопасности.

И мать вновь протянула ей наполненный бокал.

Савин рывком выдернула себя из трущоб Вальбека в настоящий момент. Попыталась пить вино маленькими глотками — хотя предпочла бы хлебать прямо из графина.

— Где отец?

— Работает. Хотя сдается мне, он просто боится взглянуть тебе в глаза. — Ее мать села, зашуршав юбками, обтерла с бокала винную струйку и пососала палец. — Он может не моргнув глазом отослать сотню заключенных в Инглию дохнуть от холода, но стоит ему тебя подвести, и он уже еле встает с кровати. Не сомневаюсь, рано или поздно он появится. Проверить, что с тобой все в порядке.

Мать долгое время разглядывала ее поверх бокала.

— С тобой ведь все в порядке, Савин?

— Конечно! — (Плеск ведра в черной воде, вонь гари, разъедающая носоглотку.) — Хотя… — (Скрип цепи, на которой покачивалось тело владельца, повешенного на балке в стене его собственной фабрики.) — …мне может понадобиться… — (Чувство, когда ее меч проткнул тело человека: почти никакого сопротивления. Выражение на его лице: такое удивленное.) — …немного времени… — (Скрежет, треск рвущихся тканей, вопль охранника, когда его руку затянуло в шестеренки машины.) — …чтобы прийти в себя.

Она снова осушила бокал. Снова стряхнула с себя Вальбек. Снова усилием воли вернула на лицо улыбку.