Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— Тогда остается только одна вещь.

— А именно?

Лео кивнул в сторону кидающих гневные взгляды северян:

— Твоим людям больше нечего делать на земле Ищейки, особенно с такими насупленными рожами. Им давно пора вернуться к своим семьям и начать снова учиться улыбаться.

Черный Кальдер еще мгновение смотрел на него, потом фыркнул от смеха:

— Поражение сделало их угрюмыми, это точно!

И он удалился, не прибавив больше ни слова.

— Вы двое ждите здесь, — сказал Лео своим друзьям.

Больше всего ему хотелось взять их с собой. Но некоторые вещи необходимо делать в одиночку.

Комната не особенно отличалась от той, в которой он провел последние несколько дней. Тот же пряный запах целительских трав и застарелого пота. То же удушающее тепло от перетопленного очага. Одна кровать, один стул. Потрепанное воинское снаряжение, так же сваленное в углу. Напоминание о том, что человек, лежащий здесь, был воином. Упрямое утверждение, что он будет им снова.

— Ну-ка, ну-ка! Молодой Лев самолично пришел меня проведать!

Стур Сумрак полулежал на кровати в темном углу, под его перевязанную ногу были подложены свернутые одеяла. Его губа приподнялась над зубами в фирменной волчьей усмешке, словно для того, чтобы компенсировать синяки под обоими глазами и корку засохшей крови под распухшим носом.

— Вот уж кого из ублюдков я меньше всего ожидал увидеть возле моего одра, так это ублюдка, который меня сюда уложил!

Лео повесил свою палку, зацепив крючком за спинку стула, и тяжело уселся на сиденье.

— Великий воин всегда старается удивить.

— Ты хорошо говоришь на северном наречии.

— Я год прожил в Уфрисе, у Ищейки.

Глаза Стура блеснули в полумраке. Словно глаза волка в лесной чаще.

— И как я слышал, полюбил тыкать членом в его тощую дочку?

— Не меньше, чем тыкать мечом в тощего сынка Черного Кальдера, — отозвался Лео, не отводя взгляда.

Оскал Стура стал еще более свирепым:

— Из-за твоего меча я, возможно, не смогу больше ходить.

Лео был слишком изранен сам, чтобы ему сочувствовать. И в любом случае, сочувствием он бы ничего не добился.

— Ты спутал меня с тем, кому не насрать, — отозвался он. — Я тебе не нянька, а также не гребаный дипломат. Я воин, как и ты сам.

— Не равняй меня с собой! — Стур, извиваясь, приподнялся на матрасе и мучительно скривился, случайно двинув ногой. — Я мог бы отправить тебя в грязь дюжину раз!

— Да уж конечно.

— Я фехтовал гораздо лучше тебя!

— Ну разумеется.

— Если бы я не решил немного развлечь публику…

— Но ты решил развлечь публику. Ты не принял меня всерьез, мать твою, и ты проиграл! — Лео должен был признать, что произнес это с огромным удовольствием. — И теперь ты обязан мне жизнью.

Стур стиснул кулак, словно собираясь ударить его. Но трудно нанести серьезный удар, лежа на спине, и они оба это знали. Он снова опустился на постель и отвел взгляд, словно волк, побитый соперником и украдкой ныряющий в кусты.

— Урок усвоен. — Его взгляд снова устремился к Лео. — В следующий раз я не предоставлю тебе такой возможности.

— Следующего раза не будет. Даже если ты сможешь снова ходить. Ты не единственный, кто может усваивать уроки.

— Тогда зачем ты пришел?

— Потому что моя мать сказала: «Мальчишки хнычут над тем, что сделано. Мужчины решают, что делать дальше».

— А ты всегда слушаешь свою мамочку?

— Да, хотя и часто на это жалуюсь. — В конце концов, он же не дипломат. Если он не добьется своего откровенностью, то не добьется ничем. — Она очень умная женщина.

— Что-то подобное мог бы сказать мой отец.

— Как я слышал, он очень умный человек.

— Да, он постоянно меня в этом уверяет, — хмыкнул Стур. — Ну что ж, давай посмотрим в будущее. Что ты там видишь, Молодой Лев?

И действительно, что? Лео набрал в грудь воздуха.

— Девять Смертей выиграл на круге десять поединков, но оставил большинство своих противников в живых. Рудду Тридуба. Черного Доу. Хардинга Молчуна…

— Все эти имена мне известны.

— Он обязал их служить себе.

Стур скривил губу:

— Ты хочешь, чтобы я тебе служил?

— Сделать Большого Волка своим ручным зверьком? — Он увидел, как лицо Стура исказилось от ярости, и это заставило его еще мгновение помедлить, прежде чем продолжить: — Нет, мне не нужно, чтобы ты был моим слугой. Я хочу, чтобы ты был моим другом.

Стур недоверчиво фыркнул, источая гордость и презрение. Все, что он делал, источало гордость и презрение, даже когда он проигрывал.

— Кем-кем?

— Сдается мне, что мы с тобой хотим одного и того же.

— И что же это за хрень такая?

— Слава! — гаркнул Лео с такой силой, что голос отскочил от узких стен, заставив Стура вздрогнуть. — Ты хочешь, чтобы люди произносили твое имя только шепотом. Со страхом! С благоговением! С гордостью! Ты хочешь, чтобы его пели в песнях, в той же строчке, где поют про Девять Смертей, Вирруна из Блая и других великих героев нашей эпохи! Известность — вот чего ты хочешь! — Лео потряс сжатым кулаком перед лицом Стура. — Слава на круге, слава на поле боя! Ты хочешь сразиться с великими воинами и отправить этих ублюдков в грязь! Ты хочешь победы!

Он выкрикнул это слово, как боевой клич, и лицо Стура дернулось, словно лицо скупца, завидевшего блеск золота.

— И знаешь, откуда я это знаю? — Лео улыбнулся, или, во всяком случае, обнажил зубы. — Потому что я тоже этого хочу.

В комнате вновь воцарилось молчание. Был слышен только треск поленьев, оседающих в очаге. Стур погрузился в задумчивость, не сводя глаз с Лео. Два красивых молодых героя в самом расцвете сил. Лорд-губернатор и будущий король, готовые выступить из длинных теней своих родителей. Два чемпиона, люди действия, у каждого за поясом уже имеется несколько больших побед, готовые унаследовать мир и перестроить его таким образом, каким считают нужным.

— Может быть, мы все же действительно понимаем друг друга, — тихо проговорил Стур.

— Нам придется быть соседями, — сказал Лео, подаваясь вперед. — Мы можем тратить силы, сражаясь друг с другом. Тратить свою жизнь, ожидая, когда нам воткнут нож в спину, как делали наши невероятно умные родители. Но как мне кажется, мы живем своим разумением и можем сами найти для себя подходящий путь. Земной Круг широк; во врагах недостатка не будет. Может быть, будет лучше, если мы станем сражаться с этими ублюдками плечом к плечу?