Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— При чем тут вообще какой-то банк?

Судья выпятила губы, изображая насмешливое сожаление:

— Ты действительно подслеповат, да? Валинт и Балк — наши враги, мать их растак! Не меньше, чем король, или землевладельцы, или Закрытый и Открытый советы! Они еще хуже других, потому что у них в руках завязки от кошелька. Как ты думаешь, почему во время восстания мы первым делом подпалили гребаный банк? — Судья выгребла из сундука пригоршню монет и со звоном по одной высыпала обратно. — Каждая из этих монет сражается за наше дело, Бык Броуд. Это наши солдаты!

Она перевела свой безумный взгляд на чемоданчик, прикованный к запястью управляющего:

— А там что?

— Ничего такого, что может вас заинтересовать, — поспешно отозвался тот, прижимая его к груди.

Судья вытянула подбородок, чтобы поскрести покрытую струпьями шею.

— Как же мне надоели мужчины, которые лучше меня знают, чего мне хочется!

— Это не имеет никакой ценности! — заныл человечек. Его голос звучал все пронзительнее, от чего голова у Броуда болела все сильнее.

— Если это не имеет ценности, почему же его приковали цепью к твоему запястью и отправили в бронированном экипаже? Где ключ?

Управляющий дико поглядел на нее:

— В том-то и дело. Его у меня нет.

Судья потрепала его по щеке:

— Не беспокойся. Зато он есть у меня. — И она вытащила свой тесак. — Эй, кто-нибудь, подсобите-ка!

Двое сжигателей схватили управляющего сзади и подтащили к одному из пней, а Сарлби тем временем взялся за чемоданчик и принялся тянуть на себя вместе с прикованным к нему запястьем.

— Нет! — взвизгнул управляющий, отчаянно пытаясь удержать чемоданчик возле груди. — Вы не знаете, что они с вами сделают! Подождите!

— Чего нам ждать? — спросила Судья со смехом в голосе. — Пока откроется Дом Делателя и оттуда выпрыгнет Эус, объятый пламенем? Потому что только это сможет нас остановить!

Сарлби наконец вырвал из пальцев управляющего чемоданчик, уперся ногами в пень и вытянул его руку поперек, держа за цепь, в то время как двое других сжигателей держали самого несчастного. Браслет до белизны врезался в его запястье. Третий сжигатель высоко поднял фонарь, чтобы никто ничего не пропустил, осветив сверху свою жадную ухмылку.

— Я нахожу тебя виновным в преступлениях против народа, — провозгласила Судья. — В ростовщичестве, нечестности и получении выгоды от несчастий других. В препятствовании Великой перемене. И прежде всего — в том, что ты продал свою шкуру этим близнецам-кровососам, Валинту и Балку!

— Нет! — взвизгнул управляющий, выпучивая глаза. — Прошу вас!

Судья вознесла свой тесак.

— Где самое лучшее место, как вы считаете?

Сарлби пожал плечами:

— Где-нибудь между кистью и локтем будет нормально.

— Как ты смеешь шутить, Сарлби! Это, мать твою, довольно торжественный момент!

И Судья со свистом опустила тесак. Раздался тошнотворный глухой удар, управляющий взвыл. Однако клинок даже не разрубил его одежду, не говоря о руке. Он просто отскочил в сторону.

— Черт, — сказала Судья.

Она взялась за тесак обеими руками, выгнулась назад и ударила со всей мочи. Снова удар, снова испуганный вой — и лезвие отскочило снова, оставив лишь неглубокую бороздку на пне. Броуд потер саднящую переносицу. В голове грохотало.

— Кто у нас отвечает за заточку оружия? — Судья поднесла тесак к пляшущему свету.

Бывший управляющий Вальбекским отделением банкирского дома «Валинт и Балк» тихо всхлипывал и подвывал. Было видно, что кости в его запястье перебиты. Его рука была вся перекорежена, как старый яблоневый сук, но несомненно по-прежнему прикреплена к туловищу.

— Сарлби! Мой тесак затупился!

Сарлби наблюдал за происходящим с выражением усталой скуки. У них у всех были такие лица в Стирии, под конец, после всей череды ужасов, которым они были свидетелями.

— Кто я тебе, точильщик ножей?

Управляющий снова принялся выть.

— Проклятье! — рявкнул Броуд, и его топор с сочным стуком отсек бедолаге кисть чуть выше запястья, окропив кровью всех столпившихся вокруг.

Сарлби упал на спину, выронив высвободившийся чемоданчик; отрубленная рука управляющего шлепнулась ему на колени.

— Вот это дело! — крикнула Судья, когда Броуд тремя яростными ударами вскрыл злополучный чемоданчик.

Управляющий ахнул во весь голос, воззрившись на поток крови, хлынувший из обрубка его руки. Потом топор раскроил ему череп, оборвав зарождающийся вопль. Броуд вытащил оружие из его раскромсанной головы и встал, озираясь с оскаленными зубами, ища, куда бы еще ударить.

Один из двоих сжигателей, державших управляющего, поспешно юркнул в сторону. Второй отпрянул и съежился, широко раскрыв глаза. Броуд постоял еще мгновение, закаменев мускулами, потом с ревом, от которого все снова вздрогнули, швырнул свой топор об землю. Он отскочил и улетел куда-то через дорогу.

Повисла пауза. Все смотрели на Броуда. Потом Судья издала тихий смешок.

— Ага! — проговорила она, широко раскрывая глаза; ее бледное лицо было испещрено брызгами крови, черными в свете фонарей. — Я всегда знала, что ты наш человек. Мой человек!

Сарлби, отшвырнув отрубленную кисть, вытряс содержимое чемоданчика на грязную землю.

— Просто бумаги, — буркнул он, поднимая пачку документов.

Судья принялась листать их при пляшущем свете одного из импровизированных костров.

— Сделки, контракты и всякая юридическая херня. — Она принялась кидать их в огонь. Бумага, покрытая каллиграфическими росчерками, чернела и скручивалась, охваченная языками пламени. — Все это дерьмо ничего не будет стоить, когда придет Великая перемена, верно?

Она ухмыльнулась, подняв лицо к Броуду, и выпустила из пальцев остаток пачки, скользнувший в огонь.

— После того как наши добрые друзья Броки свергнут короля, мы сможем заново решить, кому что принадлежит и кто кому что должен.

Броуд стоял, уставившись на труп банкира, слегка скосив глаза к переносице, словно ему не особенно нравилось, что у того на макушке головы зияет рана. Как будто он где-то это видел. А не сотворил собственными руками. Он снова потрогал голову — она болела еще хуже, чем прежде. Проклятье, как же хотелось выпить! Но он знал, что это никогда не помогает. Совсем наоборот.