Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— Цивилизованным? Когда двое бьются насмерть перед толпой?

— Лучше так, чем если бы насмерть билась толпа. Должен умереть только один? Это хороший способ закончить войну, я считаю.

Челенгорм поежился и подул себе на руки.

— И все-таки… Слишком многое зависит от поединка. Что если Девятипалый проиграет?

— Тогда, полагаю, Бетод будет свободен, — невесело ответил Вест.

— Он же вторгся в Союз! Из-за него погибли тысячи! Он заслуживает казни!

— Люди редко получают то, чего заслуживают.

Вест подумал об останках принца Ладислава, что гнили сейчас где-то в пустоши. Порой ужасные преступления остаются безнаказанными, а некоторые — по странному велению судьбы — вознаграждаются.

Он резко остановился, заметив человека, что сидел на склоне холма, спиной к городу. Вест едва не прошел мимо, так тихо и неподвижно сидел человек, накинув на плечи потертый плащ.

— Я вас догоню, — сказал новоиспеченный маршал помощникам и сошел с тропинки. Под ногами хрустела прибитая инеем трава.

— Бери стул. — Пар от дыхания окутал потемневшее лицо Девятипалого.

Вест опустился на холодную землю подле него.

— Готов?

— Десять раз я уже это делал и не могу сказать, чтобы был готов хоть к одному. К такому вообще нельзя приготовиться, способа нет. Хотя есть одна метода: сиди, коротай время и старайся не надуть в штаны.

— Да уж, не дело выходить в круг в мокрых портках.

— Не дело. Впрочем, лучше в штаны надуть, чем без башки остаться.

И то правда. Вест, разумеется, слышал о поединках северян. Мальчишки в Инглии постоянно рассказывали друг другу страшные истории о них, но как все происходит на самом деле, Вест не знал.

— Как это происходит?

— Сначала расчищают круг земли, вдоль границы которого становятся щитники. Половина с одной стороны, половина с другой. Они не дадут бойцам покинуть круг до конца поединка. Кого убили, тот проиграл… если, конечно, победитель не соизволит проявить милосердие. Сегодня, впрочем, шансов на это практически нет.

И это — правда.

— На чем бьетесь?

— Каждый приносит в круг что-нибудь, что угодно. Потом раскручивают щит, и победитель выбирает оружие по вкусу.

— То есть, тебе может выпасть биться оружием соперника?

— Такое случается. Я убил Шаму Бессердечного его же мечом, а меня пронзили копьем, которое я принес на бой с Хардингом Молчуном. — Он потер живот, будто в брюхе у него проснулась боль от старой раны. — Хотя напороться на свое копье — не больнее, чем на чужое.

Вест задумчиво погладил себя по животу.

— Да.

Они некоторое время просидели в молчании.

— Хочу попросить тебя об одолжении.

— Говори.

— Возьмешь со своими друзьями щиты за меня?

— Мы? — Вест моргнул и глянул в сторону карлов, что стояли в тени Карлеона. Их тяжелые круглые щиты казались неподъемными. — Ты уверен? Я такого сроду в руки не брал.

— Может, и так, но ты хотя бы знаешь, на чьей ты стороне. Среди северян много тех, кому я не доверяю. Кое-кто из них до сих пор не решил, кого ненавидит больше — меня или Бетода. Хватит и одного такого, чтобы пихнуть меня, когда надо подтолкнуть или дать мне упасть, когда надо бы поддержать. И все закончится. Для меня уж точно.

Вест выдохнул, надув щеки.

— Сделаем, что сможем.

— Вот и хорошо. Хорошо.

Дальше они сидели молча. Луна тем временем спускалась за черные холмы, за черные деревья, постепенно тускнея.

— Скажи, Свирепый, ты веришь, что человек должен платить за содеянное?

Вест резко посмотрел на Девятипалого, и в его мозгу родилась внезапная мысль, что северянин имеет в виду Арди или Ладислава, или, может, обоих. Впрочем, нет, Девятипалый имеет в виду собственные грехи. О таких любой заговаривает, дай ему шанс. Глаза его блестели не укоризненно, а виновато. Каждому есть чего стыдиться, от чего не уйти.

— Может быть. — Вест прочистил пересохшее горло. — Порой я в этом не уверен. Все мы жалеем о каких-то поступках.

— Да, — согласился Девятипалый. — Наверное.

Молча они смотрели, как на востоке рождается заря.

— Пошли, вождь! — прошипел Доу. — Какого хрена ждем?

— Еще не пора! — сплюнул в ответ Ищейка. Он отодвинул мокрые от росы ветки и взглянул на стену, что стояла в сотне шагов, по ту сторону луга. — Слишком светло. Подождем, пока эта хренова луна опустится ниже, и вот тогда побежим.

— Темнее не станет! Мы перебили уйму людей Бетода, и оставшихся он расставил по стене. Стена длинная, людей мало — дозор из них, как из грязи — дубина.

— Хватит и одного…

В следующее мгновение Доу уже несся по лугу, открытый для взоров каждого, словно кучка дерьма — на заснеженном поле.

— Дерьмо! — беспомощно выдохнул Ищейка.

— Угу, — ответил Молчун.

Оставалось сидеть и ждать, пока Доу истыкают стрелами. Ждать, пока на стене не забьют тревогу, не запалят факелы, и вылазка отправится коту под хвост. Тем временем Доу преодолел остаток подъема и скрылся в тени под стеной.

— У него получилось, — произнес Ищейка.

— Угу, — ответил Молчун.

Удача вроде улыбнулась Доу, но Ищейка не спешил радоваться. Предстояло провернуть тот же трюк, а везло ему всегда меньше, чем Доу. Он посмотрел на Молчуна — тот лишь пожал плечами, и вдвоем они выбежали из рощи на луг. Ноги у Молчуна были длиннее, и вскоре он, топая, вырвался вперед. Почва тут была много мягче…

— А! — Ищейка по щиколотку утонул в грязи и рухнул лицом в жижу. Поднялся, хватил ртом воздух и, спотыкаясь, пробежал остаток пути. Мокрая и холодная рубаха липла к телу. Остановившись, он присел под стеной на корточки и принялся выплевывать траву и грязь.

— Никак споткнулся, вождь? — ухмыльнулся в тени Доу.

— Ты, безголовый ублюдок! — прошипел в ответ Ищейка, чувствуя, как в груди разгорается гнев. — Нас из-за тебя могли порешить!

— Еще успеют.

— Т-ш-ш-ш. — Молчун поднял руку, призывая к молчанию.

Ищейка прижался к стене; тревога быстро погасила гнев. Наверху тем временем послышались голоса, мелькнул отсвет лампы. Ищейка ждал, но больше звуков — кроме дыхания Доу и биения собственного сердца — не услышал. Часовые прошли мимо, и снова стало тихо.