Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— С дороги! — орала она, продираясь через них. — Шевелитесь!

Ей не давала покоя история, рассказанная Байязом во время экспедиции: о том, как солдаты нашли на руинах Аулкуса Семя. Как они иссохли и умерли.

— С дороги!

Наконец толпа закончилась, и она понеслась по пустой улице, прижимая сломанную руку к животу, где под рубашкой лежало Семя.

Она бежала через парк, где порывы холодного ветра срывали с деревьев мертвые листья. В конце лужайки высилась дворцовая стена, и она устремилась к воротам. Стражники по-прежнему стояли на месте, они точно следили за Ферро. И если выпустили они ее спокойно, то впускать не торопились. Тем более оборванную, всю в крови и летящую так, словно за ней гонится демон.

— Ты, а ну стой! — крикнул стражник.

Ферро попыталась прошмыгнуть мимо, но он схватил ее за шиворот.

— Пропустите меня, розовые болваны! — прошипела она. — Вы не понимате!

Она попыталась вывернуться, и стражник, уронив позолоченную алебарду, обхватил ее руками.

— А ты объясни! — рявкнул второй из-под забрала. — Что за спешка?

Рукой в латной рукавице он потянулся в выпирающему под рубашкой Ферро камню.

— Что это у тебя…

— Нет! — зашипела Ферро. Она дернулась в сторону, увлекая за собой стражника. Другой нацелил ей в грудь алебарду.

— Стоять! — прорычал он. — Пока я…

— Впустить ее! Живо! — По ту сторону врат стоял Сульфур. И — надо же! — впервые он не улыбался. Стражник глянул на него с подозрением. — Сейчас же! — прокричал Сульфур. — Именем лорда Байяза!

Они освободили ее, и Ферро, ругаясь, поспешила пройти. Она пронеслась через сады, вбежала во дворец, ее шаги отдавались эхом в коридорах; слуги и стража с подозрением уступали дорогу. Наконец Ферро добралась до покоев Байяза, с трудом открыла дверь и ввалилась в комнату. Ларец — простой ящичек темного металла — покоился на столе у окна, открытый. Она приблизилась к нему, расшнуровав рубашку, достала Семя и опустила его в ларец.

Тусклый камень размером с кулак по-прежнему оставался холоден, за пазухой у нее он ничуть не нагрелся. От прикосновения к нему ладонь и пальцы приятно покалывало, как будто Ферро поздоровалась с добрым другом. Ее взяла злость от одной мысли, что с Семенем придется расстаться.

Значит, вот оно какое, Семя. Плоть Другой стороны. Самая суть магии. Ферро вспомнила руины Аулкуса и простиравшиеся на сотни миль вокруг него мертвые земли. Сила, способная отправить императора, пророка и его проклятых едоков — да что там, весь Гуркхул — глубоко в ад, а то и дальше. Сила столь ужасающая, что должна принадлежать лишь Богу, но вот она в руке Ферро. Она долго смотрела на камень, а потом уголки ее губ медленно растянулись в улыбке.

Пришло время возмездия.

Заслышав в коридоре тяжелые шаги, она очнулась. Уронила камень в шкатулку и, с трудом отдернув от него руку, захлопнула крышку. В тот же миг как будто задули свечу в затемненной комнате, и мир потускнел, лишился красок и блеска. И только тут она ощутила, что рука ее невредима. Не найдя припухлостей на костяшках, которые были сломаны, она пошевелила пальцами и нахмурилась. Предплечье тоже срослось, ровно и правильно, как будто его не касалась ледяная ладонь Толомеи. Ферро перевела взгляд на ларец. Раны, конечно, всегда заживали на ней как на собаке, но чтобы кости срослись за час…

Это было неправильно.

Байяз буквально втащил себя в кабинет. В его бороде запеклась кровь, на лысине блестела испарина. Маг был бледен и тяжело дышал, одну руку прижимал к боку. Он словно весь день сражался с демоном и едва выжил.

— Где Юлвей?

Первый из магов пристально посмотрел на Ферро.

— Сама знаешь.

Ферро вспомнила, как за спиной у нее громыхнули, закрываясь, ворота Дома. Двери, которые не возьмешь ни сталью, ни огнем, никакой магией. И единственный ключ был у Байяза.

— Ты не вернулся за ним. Запечатал врата, оставив их внутри.

— Без жертв никак, ты знаешь. И сегодня я принес великую жертву, своего брата. — Первый из магов, хромая, подошел к Ферро. — Толомея нарушила Первый закон, заключила сделку с Рассказчиками Тайн. Семя было нужно ей, чтобы отворить врата в нижний мир. Тогда она стала бы опасней всех едоков Кхалюля, вместе взятых. Дом Делателя должен оставаться запечатанным. До конца времен, если потребуется. Ирония судьбы: Толомея родилась, заключенная в Доме, и в него же вернулась. История, как говорил Иувин, всегда движется по кругу.

Ферро нахмурилась.

— Имела я твои круги, розовый. Ты мне лгал: о Толомее, о Делателе… обо всем.

— И что?

Ферро нахмурилась еще сильнее.

— Юлвей был добрым человеком. Он помог в пустыне, спас мне жизнь.

— Мне тоже, и не один раз. Но добрые люди могут лишь ступить на темный путь. — Взгляд Байяза, в котором горел огонь, скользнул в сторону шкатулки под рукой у Ферро. — А вот пройти по нему должны другие.

В комнату вошел Сульфур, и Байяз достал из-под плаща оружие, найденное в Доме Делателя. Оружие из Древних Времен, что на глазах у Ферро рассекло камень как масло. Оно тускло поблескивало в свете окон. Сульфур с трепетом принял его у первого из магов и завернул в промасленную кожу. Затем достал из сумки старую черную книгу, которую Ферро уже когда-то видела.

— Время пришло? — тихо спросил Сульфур.

— Да. — Байяз забрал книгу у Сульфура и нежно накрыл ладонью потертый переплет. Закрыл глаза, глубоко вдохнул и посмотрел на Ферро. — Нам — мне и тебе — предстоит пройти воистину темным путем. И ты его видела.

Она не знала, что ответить. Юлвей был добрым человеком, но двери Дома Делателя останутся запечатанными, и он отправится на небеса… или в ад. Она успела похоронить много людей, одной могилой больше, одной меньше. Она устала мстить помаленьку. Темный путь так темный путь, нечего бояться. Она и так по нему всю жизнь ходит. Казалось, даже сквозь металлический ларец слышится шепоток, взывающий к ней.

— Мне нужна только месть.

— Ты получишь ее, как я обещал.

Глядя в лицо Байязу, Ферро пожала плечами.

— Тогда какая разница, кто кого убил тысячу лет назад?

Первый из магов мельком улыбнулся. Глаза его горели огнем.

— Прямо с языка сняла.

Стать героем

Серый конь Джезаля послушно молотил копытами черную грязь. Это был могучий скакун, такой, о котором он всегда мечтал, и стоил он тысячи марок. На таком даже простолюдин казался бы королем. Позолоченная броня из лучшей стирийской стали сияла, за спиной развевался отороченный мехом горностая плащ из лучшего сулджукского шелка. Когда в прорехах между тучами проглядывало солнце, на рукояти меча посверкивали алмазы. В последнее время он так упорно и часто тер виски, что на них образовались мозоли. Поэтому сегодня он заменил корону простым и легким золотым венцом.

Все атрибуты величия. С детства Джезаль мечтал, чтобы его обожали, чтобы ему поклонялись. Теперь же его от всего этого тошнило. Хотя скорее тошнило его с недосыпу и скудного завтрака.

Справа от Джезаля ехал лорд-маршал Варуз. Выглядел он так, словно годы наконец взяли свое: офицер ссутулился и будто высох, мундир болтался на нем мешком. Двигался он не так проворно и четко, как прежде, а взгляд утратил хладнокровие и сосредоточенность. Могло даже показаться, будто Варуз не знает, что делать.