Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.
Шрифт:
Через миг на садовой дорожке показался Байяз. Лысый череп поблескивал в неярком свете. Следом шествовал Йору Сульфур с посохом в руке, зажав под мышкой ларец темного металла. Тот самый ларец, что путешествовал вместе с Джезалем, Логеном и Ферро в их странствиях по Земному кругу. Хорошее было время.
Вдруг Байяз остановился и, обернувшись, взглянул на дворец. Прямо на окна королевских покоев.
Джезаль задрожал от ужаса, испустил сдавленный стон и вцепился в занавеси. Все тело пронзила боль — слабый отзвук той невыносимой агонии, что отпечатался в самой глубине его существа. Первый из магов
Дрожащий Джезаль стоял на коленях, не выпуская из рук занавеси, словно материнскую юбку. Он вспомнил, как еще совсем недавно был счастлив — и не понимал своего счастья. Карточные игры, добрые друзья, светлое будущее… Он тяжело вздохнул. Горло сжималось от стыда, глаза наполнились слезами. Одиночество сдавило грудь. Королевский сын? Он никто. Никчемный дурак. Он всхлипнул и зашмыгал носом. Слезы градом покатились по щекам. Губы задрожали. Он не выдержал и горько, взахлеб заплакал.
Он рыдал от боли и страха, от стыда и злости, от разочарования и беспомощности. Но Байяз был прав. Он — трус. Поэтому больше всего он рыдал от облегчения.
Люди добрые и злые
Наступило серое утро, в саду было холодно и мокро. Ищейка стоял и думал о том, что раньше все было лучше, чем сейчас. Он стоял в самой середине круга могил, глядя на горку коричневой земли, под которой лежало тело Хардинга Молчуна. Странно, что такого немногословного человека так недоставало.
За последние два года Ищейка прошел долгий путь — из ниоткуда в никуда. Многих друзей потерял. Он вспомнил тех, кто вернулся в грязь. Хардинг Молчун. Тул Дуру Грозовая Туча. Рудда Тридуба. Форли Слабейший. И чего ради? Кому от этого стало лучше? Все впустую. Эта мысль страшила так, что дрожь пробирала до самых подошв. Пугала даже тех, кто отличался невозмутимым нравом. Все ушли, оставили Ищейку в одиночестве. Мир без них поблек.
Он услышал, как по мокрой траве зашуршали шаги. В туманной дымке дождя показался Логен. Дыхание белым облачком вилось у лица, исполосованного шрамами. Ищейка вспомнил, как обрадовался, когда Логен вышел к костру. Живой. Тогда казалось, что все начинается заново — жизнь обещает стать лучше. Да только не вышло. Странно, что сейчас Ищейка не обрадовался, завидев Логена Девятипалого.
— Король Севера, — пробормотал он. — Девять Смертей. Как тебе день?
— Мокро, вот как. Год идет к концу.
— Ага. Новая зима скоро. — Ищейка почесал заскорузлую ладонь. — Они приходят все быстрее и быстрее.
— Пора бы мне назад, на Север, как думаешь? Кальдер и Скейл все никак не успокоятся. И видят мертвые, чего еще Доу затеял.
— Ага, пора нам. Так и думаю.
— Я хочу, чтобы ты остался.
Ищейка поднял голову.
— Чего?
— С южанами надо договориться. А лучше тебя никто уговаривать не умеет. Разве что Бетод умел, но… от него теперь толку нет.
— О чем договариваться?
— Ну, вдруг нам их помощь понадобится. На Севере много найдется тех, кому не по нраву, как дела повернулись. Народ короля не захочет, а если захочет, то не этого. Уговори Союз встать на нашу сторону, вот и будет подмога. Может,
оружия с собой позже привезешь.Ищейка поморщился.
— Оружие, говоришь?
— Лучше иметь оружие, не желая того, чем желать, не имея. Даже если…
— Я знаю, как там дальше. А говорил, что последний бой. Говорил, что выращивать что-нибудь будем.
— Вырастят пока и без нас. Слушай, Ищейка, ты же знаешь, я сам в бой не полезу, но тебе…
— Даже. Не. Начинай.
— Я стараюсь стать лучше, понимаешь?
— Правда? Плохо стараешься, значит. Тула ты убил?
Логен сощурился.
— Доу чего наболтал?
— Неважно, кто чего наболтал. Ты убил Грозовую Тучу или нет? Вопрос простой, ответить не трудно: да или нет.
Логен фыркнул — не поймешь, то ли вот-вот рассмеется, то ли расплачется.
— Я не знаю, что я сделал.
— Не знаешь? Что это за ответ такой? Ты мне так ответишь, если в спину пырнешь, когда я твою бестолковую голову спасать буду?
Логен поморщился, уставился на мокрую траву.
— Все может быть. Не знаю я. — Он посмотрел на Ищейку тяжелым взглядом. — Если такая цена, да? Ты знаешь, кто я. Ты мог пойти за другими.
Повернулся и пошел.
Ищейка поглядел ему вслед, не зная, что сказать. Не зная даже, что подумать. Так и стоял среди могил, мок под дождем. Кто-то подошел, встал рядом. Красная Шапка всматривался в дождь, где расплывался черный силуэт уходящего Логена. Потом потряс головой, сжал губы.
— Никогда не верил слухам. О нем чего только не говорили, о Девяти Смертях. Я все думал, врут. А теперь верю. Говорят, он тогда сына Круммоха убил, в горах. Без всякой причины пропорол, будто жука раздавил. По мне, так хуже человека на Севере нет. Он даже хуже Бетода. Злобный ублюдок, как есть.
— Точно знаешь? — рявкнул Ищейка, злобно уставившись на Красную Шапку. — А мне на тебя нассать, жопа ты! Тоже мне, гребаный судья выискался!
— Да я же так просто сказал… — Красная Шапка уставился на него. — Ну, это… Я думал, мы с тобой об одном подумали.
— Значит, не об одном. У тебя в голове мозги с горошину, больше одной мысли не помещается. Думал он! Да ты хорошего человека от плохого не отличишь, хоть бы тебя всего обоссали.
Красная Шапка заморгал.
— Ага, верно. Это я неправильно подумал.
Он отступил на шаг и ушел под дождем, качая головой.
Ищейка смотрел ему вслед, сжав зубы. Ему хотелось кому-нибудь врезать. Знать бы только кому. А больше никого рядом и не было, один он. И мертвые. Наверное, так всегда бывает, когда битва заканчивается, а тот, кто выжил, ничего, кроме битвы, не знает. Он дерется сам с собой.
Он втянул в легкие холодный сырой воздух, хмуро поглядел на могильный холмик Молчуна. Задумался, а сможет ли он сам отличить хорошего человека от плохого? И в чем между ними разница.
Наступило серое утро, в саду было холодно и мокро. Ищейка стоял и думал о том, что раньше все было лучше, чем сейчас.
Не то, что ты хотел
Тонкий солнечный луч прокрался сквозь занавеси и осветил смятую постель. В луче плясали пылинки. Глокта попробовал перевернуться и поморщился от боли. В шее привычно щелкнул позвонок.