Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.
Шрифт:
— Убирайтесь! Подите вон, калека, и никогда больше не возвращайтесь! Вы расстроили ее величество!
— У меня это хорошо получается, — пробормотал Глокта. — Поэтому меня все так ненавидят… — Он задержал взгляд на сомкнутых руках женщин. В этом что-то было…
«Защита, утешение, увещевание. Ласковое прикосновение подруги, доверенной наперсницы, почти сестры. Здесь что-то большее. Слишком теплое, нежное… Словно… А!»
— Вас не интересуют мужчины, ведь так?
Женщины одновременно взглянули на него, Шалере отдернула руку.
— Что вы имеете в виду? — визгливо, в панике вскрикнула Тереза.
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
«И
Он повернулся к дверям.
— Эй, кто-нибудь!
Два громадных практика ввалились в королевский покой.
«И все моментально изменилось. Поразительно, как присутствие двух громил придает пикантность напряженному разговору. Игры нашего разума воистину непостижимы. Этому меня научили в императорских тюрьмах, а мой новый хозяин заставил меня закрепить пройденный материал».
— Вы не посмеете! — взвизгнула Тереза, в ужасе глядя на громил в масках. — Не смейте ко мне прикасаться!
— К счастью, мне кажется, этого и не потребуется. Но все возможно… — Он махнул рукой в сторону фрейлины. — Взять ее!
Два здоровенных практика в черном резво двинулись по толстому ковру. Один аккуратно убрал с пути резное кресло.
— Не смейте! — Королева вскочила, схватила Шалере за руку. — Нет!
— Да! — возразил Глокта.
Женщины попятились, поддерживая друг друга. Тереза закрыла графиню своим телом, оскалила зубы. Практики неумолимо приближались.
«Они так пекутся друг о друге, даже трогательно. Я бы даже посочувствовал, но сочувствия не осталось ни капли».
— Взять ее! Но с королевой аккуратнее. Чтобы и следа не осталось, я вас попрошу.
— Я вас на плаху отправлю! Мой отец… мой отец…
— Ваш отец возвращается в Талин, и вряд ли он пойдет на нас войной из-за вашей подруги детства. Вас купили, ваше величество. За вас уплачено сполна. Герцог Орсо не показался мне человеком, нарушающим условия сделки.
В дальнем конце комнаты двое мужчин и две женщины топтались словно в неуклюжем танце. Один из практиков выдернул графиню из рук королевы и насильно поставил на колени, потом заломил ей руки за спину и защелкнул на запястьях тяжелые кандалы. Тереза визжала, лягалась, царапалась и колотила второго практика, но с тем же успехом она могла биться о ствол дерева. Громила не сдвинулся с места, глаза под маской оставались невозмутимы.
Глокта поймал себя на том, что с трудом сдерживает ухмылку, глядя на эту безобразную сцену.
«Да, пусть я отвратительный калека, однако же, несмотря на постоянную боль, мне до сих пор доставляет удовольствие унижать красавиц. Правда, теперь я добиваюсь этого не льстивыми словами и уговорами, а угрозами и грубой силой. Но все равно… Это радует, как и прежде».
Один из практиков надел мешок на голову Шалере и поволок свою жертву к дверям. Ее крики перешли в сдавленные рыдания. Второй не двигался с места, удерживая королеву в углу, а после отошел к дверям. По пути он подхватил отставленное в сторону кресло и осторожно опустил его точно на прежнее место.
— Будь ты проклят, мерзкий калека! — завизжала Тереза, сжав кулаки.
Практики вывели графиню из королевских покоев и захлопнули дверь. Глокта и королева остались вдвоем.
— Ублюдок! Если ты посмеешь к ней пальцем прикоснуться…
— До этого дело вряд ли дойдет. Все средства для ее освобождения — в ваших руках.
— Что я должна делать? — спросила королева, с усилием сглотнув.
— Раздвигать ноги. — В роскошной обстановке королевских покоев вульгарные слова прозвучали зловеще. — И рожать детей. Графиня проведет в темнице семь суток. Никто ее не тронет.
Если к концу недели выяснится, что вы не пожелали каждую ночь провести в королевской опочивальне, ублажая его величество, я познакомлю графиню со своими практиками. Бедняги, у них так мало развлечений. Пожалуй, каждому хватит и десяти минут, но в Допросном доме их так много, что вашей подруге детства придется работать днем и ночью.По лицу Терезы пробежала судорога страха.
«Понятная реакция. Это низко даже по моим меркам».
— И если я сделаю, как вы говорите…
— То графиня окажется в полной безопасности. Когда вы забеременеете, вам ее вернут. И все будет как прежде. Итак, как только вы обеспечите двух мальчиков-наследников и двух девочек, которых можно будет выдать замуж, мы с вами сможем забыть друг о друге, а король найдет развлечения на стороне.
— Но ведь на это уйдут годы!
— Если вы хорошенько его оседлаете, то вполне можно уложиться в три или четыре года. И вы всем сильно упростите жизнь, если хотя бы попробуете притвориться, что все это вам доставляет удовольствие.
— Притвориться?
— Чем лучше будете притворяться, что вам нравится, тем быстрее все закончится. Любая портовая шлюха отрабатывает свои медяки, визжа в экстазе наслаждения. Неужто вы не сможете изобразить восторг ради короля Союза? Вы оскорбляете мои патриотические чувства. О! — закатив глаза, он издал издевательский стон. — А-а! Да! Еще! Быстрее! Не останавливайся!
Он презрительно скривил губы.
— Видите? Даже я на это способен, а с вашим опытом лжи, никаких затруднений возникнуть не должно.
Королева испуганно озиралась, словно ища выход.
«А выхода-то и нет. Благородный архилектор Глокта, защитник Союза, душа закрытого совета, образец рыцарской учтивости и галантности, демонстрирует свои непревзойденные способности в области политики и дипломатии».
Он почувствовал, как что-то дрогнуло у него внутри при виде сокрушительного отчаяния Терезы.
«Чувство вины? Или несварение желудка? Впрочем, неважно. Свой урок я усвоил. Жалость мне неведома».
Он шагнул вперед, подволакивая ногу.
— Ваше величество, надеюсь, вам понятны последствия неповиновения?
Она молча кивнула, утерла слезы и гордо вздернула подбородок.
— Я сделаю все, как вы сказали. Но умоляю вас, не троньте ее… пожалуйста…
«Пожалуйста, пожалуйста. Ваше преосвященство, примите мои поздравления».
— Я дал вам слово. С графиней будут обращаться наилучшим образом. — Он осторожно облизнул ноющие десны. — А вы таким же образом будете обращаться с супругом.
Джезаль сидел в темноте у камина, смотрел на огонь и раздумывал об упущенных возможностях. Мысли были горькие. Из всех возможных путей он выбрал этот и остался в одиночестве.
Скрипнула дверца, ведущая в опочивальню королевы. Он не запирал ее на засов, хотя не надеялся, что Тереза когда-нибудь захочет ей воспользоваться. Что он на этот раз натворил? Как нарушил этикет? Должно быть, его проступок столь ужасен, что ей не терпится ждать до утра.
Он вскочил, глупо нервничая.
Тереза стояла на пороге. Джезаль не сразу сообразил, что это она — в одной ночной сорочке, волосы распущены по плечам, взгляд опущен долу, лицо скрыто мглой. Босые ступни прошлепали по доскам пола, по толстым коврам. Она подошла к камину. Блики пламени делали ее лицо совсем юным. Тереза выглядела слабой, одинокой и растерянной. Джезаль ошеломленно смотрел на нее. Сквозь тонкую ткань сорочки просвечивали контуры тела. Изумление сменилось желанием.