Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.
Шрифт:
— Кого это волнует, пока она платит?
— Меня, пока ее легкомыслие грозит мне безвременной кончиной. Но, видимо, придется мириться с тем, что есть.
— Так, может, не будем ныть, займемся делом? Нам нужно пробраться во дворец.
— Пробраться… ибо благородные правители стирийских городов доверяют своему народу, всегда рады приветствовать в своих дворцах незваных гостей…
Морвир в который раз оглядел через подзорную трубу фасад высившегося над быстрыми водами реки здания. Архитектурные достоинства его были весьма невелики для обители прославленного эстета. Смешение несочетающихся стилей, как результат —
— Ворота слишком хорошо охраняются, фасад слишком хорошо просматривается, чтобы пытаться залезть, хоть через окно, хоть через крышу.
— Согласна. Единственное место, где можно остаться незамеченными, — северная стена.
Морвир махнул подзорной трубой в сторону упомянутой стены — узкой, отвесной, сложенной из поросшего мхом серого камня, с темными витражными окнами и парапетом в виде горгульи наверху. Будь дворец кораблем, плывущим вверх по реке, стена эта являла бы собой его нос, вокруг покатого основания коего вода бурлила и пенилась с особым неистовством.
— Возможно, ее и не охраняют, но и добраться до нее сложней всего.
— Боитесь?
Он опустил трубу, увидел, что Витари ухмыляется, и ответил не без раздражения:
— Скажем так, сомневаюсь в наших шансах на успех. Хотя, признаться, перспектива увидеть, как вы шлепаетесь с веревки в воду, меня несколько согревает, но перспектива последовать за вами не прельщает ничуть.
— Почему бы не сказать попросту, что боитесь?
Неуклюжую попытку подначить его Морвир оставил без внимания. Еще в приюте на них не поддавался, а уж теперь и подавно.
— Нам, конечно, понадобится лодка.
— Думаю, найти что-нибудь выше по реке будет нетрудно.
Морвир пожевал губами, взвешивая положительные стороны плана.
— Что ж, преимущество еще и в том, что мы обеспечиваем возможность отхода. Той части предприятия, которая, кажется, решительно не интересует Меркатто. Как только Ганмарк заплатит по счетам, мы можем, оставаясь переодетыми, выбраться на крышу и спуститься по веревке в лодку. А потом уплыть в море и…
— Поглядите-ка туда.
Витари показала на вооруженный отряд, появившийся на улице перед домом, и Морвир навел на него подзорную трубу. Около дюжины солдат конвоировало двоих человек, абсолютно голых, с руками, скованными за спиной. Женщину и высокого, крепкого мужчину.
— Похоже, шпионов поймали, — сказала Витари. — Не повезло кому-то.
Один из солдат ткнул мужчину тупым концом копья, тот, не удержавшись на ногах, упал задом кверху. Морвир хихикнул:
— Да уж, подземелья Сальера имеют мрачную репутацию даже среди прочих стирийских тюрем. — И нахмурился, продолжая глядеть в трубу. — Погодите-ка… женщина, похоже…
— Меркатто. Дотрахалась!
— Что это?.. — Морвира вдруг охватил такой ужас, какого он сам от себя не ожидал. — Проклятье! У них моя помощница!
— Плевать на вашу помощницу! Взяли нашу нанимательницу! А это значит — и мои деньги тоже!
Морвир лишь бессильно заскрежетал зубами, когда пленников перегнали через мост на остров и
за ними накрепко закрылись неприступные ворота.— Черт! В башне больше не безопасно! Туда нельзя возвращаться!
— Час назад вам была противна сама мысль о возвращении в это логово лицемерия и разврата.
— Но там осталось все мое снаряжение!
— Сомневаюсь. — Витари мотнула растрепанной головой в сторону дворца. — Оно в коробках, которые тащили солдаты.
Морвир шлепнул в раздражении ладонью по балке, сморщился, занозив палец, сунул его в рот, пососал.
— Проклятье… все пропало!
— Спокойно, Морвир, спокойно.
— Я спокоен!
Самым разумным было бы сейчас найти лодку, подплыть тихонько к дворцу Сальера, миновать его и выйти в море… списать свои потери со счета, вернуться в любимый сад и взять другого ученика, предоставив Меркатто и ее кретину-северянину пожинать последствия их собственной глупости. Осторожность — на первом месте, всегда. Но…
— Я не могу оставить там свою помощницу, — рявкнул он. — Не могу!
— Почему?
— Потому что… ну… — почему, он и сам толком не знал. — Категорически не желаю проходить сквозь муки обучения новой!
Издевательская ухмылка Витари сделалась шире.
— Прекрасно. Вам нужна ваша девушка, мне — мои деньги. Будем предаваться отчаянию или все-таки попытаемся войти? Способ тот же — на лодке к северной стене и по веревке на крышу.
Морвир с тоскою глянул на отвесную каменную стену.
— Вы в самом деле сумеете туда забраться?
— Я и в мушиную задницу заберусь. Меня лично тревожит, сумеете ли вы справиться с лодкой.
Сомнений в своих силах Морвир не стерпел.
— Попробуйте-ка найти гребца лучше! Я удержу на месте лодку, даже если течение будет в два раза сильней. Только нам это не понадобится. Вбить крюк в стенную кладку — и лодка простоит там хоть всю ночь.
— Это хорошо.
— Хорошо. Замечательно. — Перепалка вызвала у него сильнейшее сердцебиение. Пусть он недолюбливает эту женщину, но в способностях ее сомневаться не приходится. Лучшей напарницы, с учетом всех обстоятельств, не сыщешь. Весьма красива к тому же, по-своему, конечно. Непоколебимая сторонница дисциплины. И требовательностью своей не уступит строжайшей из приютских нянек…
Она вдруг прищурилась.
— Надеюсь, вы не собираетесь повторить предложение, которое сделали в прошлый раз, когда мы работали вместе?
Морвир ощетинился:
— Никаких повторений не будет, уверяю вас!
— Прекрасно. Поскольку я охотней трахнусь с дикобразом.
— Вы еще тогда успешно довели до моего сведения свои предпочтения! — ответил он резко и поторопился сменить тему: — Нет смысла мешкать. Давайте искать судно, пригодное для наших целей. — Бросил последний взгляд на дворец, прежде чем двинуться к выходу с чердака, и замер. — А это кто?
По мосту к воротам бесстрашно приближалась чья-то одинокая фигура. Сердце у Морвира упало. Эта павлинья походка, которую ни с какой другой не перепутаешь…
— Коска. Что еще задумал чертов пьяница?
— Кто знает, что творится в его чесоточной голове?
Старый наемник подошел к воротам столь уверенно, словно это был его дворец, а не герцога Сальера, и помахал стражникам рукой. До Морвира донесся его голос, заглушаемый стонами ветра, но ни единого слова, увы, было не разобрать.