Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

Подобный ход событий казался самым вероятным. От Орсо нейтралитет служил такой же слабой защитой, как от сифилиса. Удовлетворить его амбиции не могли никакие завоевания. Вот почему, в числе прочих причин, он и был для Монцы таким хорошим нанимателем. Пока не попытался ее убить…

— Но старик цеплялся за свой драгоценный нейтралитет, как капитан за штурвал тонущего корабля, и я отчаялся его уговорить. Стыдно признаться, но отчаяние мое было столь велико, что я всерьез подумывал даже о бегстве из Стирии в края повеселее. — Рогонт подставил солнцу лицо, прикрыл глаза. — И тут… о, счастливый день, о, благословенный случай… — Он снова взглянул на Монцу. — Вы убили принца Арио.

Черная кровь, льющаяся из белого горла, вываливающееся в открытое окно тело, пожар, огонь и дым…

Рогонт улыбнулся самодовольно, как фокусник, раскрывающий свой последний секрет.

— Соториус был хозяином. Арио находился под его защитой. Старик понял, что Орсо никогда не простит ему смерть сына. Понял, что Сипани вынесен приговор. Если не удастся остановить Орсо. В ту же ночь, не успел Дом досуга Кардотти догореть, мы пришли к соглашению. Канцлер Соториус втайне присоединил Сипани к Лиге Восьми.

— Девяти, — буркнула Монца, глядя, как сипанийская рать неуклонно марширует с холма к бродам и практически не защищенному тылу Фоскара.

— Мое долгое отступление из Пуранти, которое вы сочли столь неблагоразумным, имело целью дать ему время подготовиться. Я добровольно вошел в эту маленькую ловушку, чтобы стать приманкой в большой.

— Вы поумней будете, чем кажетесь.

— О, это нетрудно. Тетя Сефелина всегда говорила, что кажусь я полным болваном.

Монца бросила хмурый взгляд на другое войско, неподвижно стоявшее на вершине Мензийского холма.

— А что с Коской?

— Некоторые люди не меняются. Он получил изрядное количество денег от моих гуркских сподвижников за то, чтобы воздержаться от сражения.

Внезапно Монце показалось, что она далеко не так хорошо разбирается в людях, как думала.

— Я тоже предлагала ему деньги. Не взял.

— Подумать только, а вы еще славитесь умением вести переговоры. Не взял у вас. Ишри, видимо, говорит более сладко. «Война — всего лишь колющее острие политики. Клинки могут убивать людей, но управлять ими способны только слова, и добрые соседи — надежнейшее убежище в бурю». Цитата из «Принципов мастерства» Иувина. Переливание из пустого в порожнее в основном, но главка о манипулировании силой просто прелесть. Вам следовало бы читать больше, генерал Меркатто. Круг вашего чтения довольно узок.

— Я поздно начала, — буркнула она.

— Моя библиотека к вашим услугам. Можете насладиться ею, когда я покончу с талинцами и завоюю Стирию. — Рогонт со счастливой улыбкой окинул взглядом долину, где над войском Фоскара сгущалась угроза окружения. — Конечно, все могло бы быть иначе, назначь Орсо более опытного командира, чем юный принц Фоскар. Сомневаюсь, что в мою ловушку угодил бы столь одаренный человек, как генерал Ганмарк. Или хотя бы столь бывалый, как Карпи Верный. — Он наклонился к Монце, одарил ее самодовольной ухмылкой. — Но Орсо за последнее время понес несколько тяжелых утрат среди своего командного состава.

Она фыркнула, отвернулась и сплюнула.

— Рада, что смогла помочь.

— О, без вас у меня ничего не получилось бы. Все, что нам сейчас нужно, — это удерживать нижний брод, пока не подойдут наши храбрые союзники из Сипани и не прижмут войско Фоскара к реке. Где и утонут благополучно амбиции герцога Орсо.

— И все? — Монца с мрачным видом уставилась на брод.

Аффойцев — красно-коричневую толпу в самом конце правого крыла осприанских сил — оттеснили-таки от реки. Не больше, чем на двадцать шагов, но этого хватило, чтобы в месиво грязи на берегу смог выбраться противник. Судя по всему, часть баолийцев чуть раньше переправилась через реку выше по течению и зашла на них с фланга.

— Ну да, и мы уже практически на пути к… Ох. — Рогонт тоже увидел это.

Из гущи сражающихся вырвались несколько человек и поспешили вверх по склону к городу.

— Похоже, ваши храбрые союзники из Аффойи пресытились вашим гостеприимством.

Ликование, обуявшее было штаб Рогонта при виде сипанийцев, быстро потухло, когда от пятящегося строя аффойцев начали отделяться все новые фигурки и разбегаться в разных направлениях. Лучники, стоявшие выше по склону, тоже принялись поглядывать в сторону города. Уж конечно, они не горели желанием ближе познакомиться с солдатами, которых весь последний час осыпали стрелами.

— Если эти баолийские ублюдки прорвутся, они ударят с фланга и расширят прорыв по всему фронту. Это означает разгром.

Рогонт прикусил губу.

— Сипанийцы меньше, чем в получасе.

— Прекрасно. Подойдут как раз вовремя, чтобы подсчитать наши трупы. А потом и свои.

Он нервно оглянулся на город.

— Может, нам стоит отступить за стены…

— Нет времени оторваться от противника. Даже у такого мастера отступлений, как вы.

Лицо герцога утратило все краски.

— Что же делать?

Внезапно Монце показалось, что она прекрасно разбирается в людях. И с тихим звоном она вытянула из ножен меч — кавалерийский, выбранный на оружейном складе Рогонта. Простой, тяжелый, смертоносно острый. Герцог перевел взгляд на клинок.

— А. Это.

— Да. Это.

— Видимо, пришло время, когда и впрямь следует забыть о благоразумии. — Рогонт выпятил челюсть, поиграл желваками. — Кавалерия. За мной… — Голос дрогнул и сорвался.

«Сильный голос для генерала, — писал Фаранс, — стоит полка».

Монца поднялась в стременах и гаркнула во всю глотку:

— Кавалерия, стройсь!

Штаб герцога засуетился, зашумел, замахал мечами. Конники подтянулись ближе, начали выстраиваться в длинные шеренги. Забряцала сбруя, залязгали доспехи, загремели копья. Лошади, фыркая, били копытами, всадники, пытаясь успокоить их и заставить стоять смирно, сыпали бранью. Закрепляли шлемы, опускали забрала.

Баолийцы бились неистово, увеличивая бреши в рядах защитников, размывая правое крыло Рогонта, как прибой песчаную стену. Монца услышала их боевой клич, когда они прорвались-таки и ринулись вверх по склону, увидела развевающиеся рваные флаги, блеск машущих клинков. Строй лучников на пути тут же рассыпался. Стрелки побросали оружие и помчались к городу, смешавшись с бегущими аффойцами. К ним присоединилось несколько осприанцев, уже успевших понять, что происходит.

Монцу всегда удивляло, насколько быстро, стоит начаться панике, разваливается армия. Так мост, прочный и незыблемый мгновение назад, внезапно обращается в руины после выпадения замкового камня. Обвал был близок, она чувствовала это.

Рядом остановилась лошадь, и Монца встретилась взглядом с Трясучкой, сжимавшим в одной руке топор, в другой поводья и щит. Он не стал обременять себя доспехами. Надел лишь куртку с золотым шитьем на обшлагах. Ту самую, которую выбрала для него она. Которую мог бы надеть Бенна. И которая сейчас подходила ему мало. Как хрустальный ошейник боевому псу.