Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— Ты приличный человек, ведь так, Зобатый? Все так говорят. Прямой как резак. Как тебе это удается, без кривизны?

Сам Зоб насчет своей прямоты был не такого высокого мнения.

— Да вот, просто стараюсь поступать по-правильному. Только и всего.

— Но зачем? Я вот тоже пытался. Но как-то не привилось. Не видел в этом для себя выгоды.

— И в этом твоя беда. Все доброе, что я совершил за все годы — а мертвым ведомо, что сделал я его не так уж много, — я совершил лишь ради добра как такового. Просто потому, что так хотел.

— Но ведь это, выходит, уже и не жертва, если ты сам, по своей воле хочешь это творить? Как, творя то, чего ты сам желаешь, сделаться, раздолби его, героем? Ведь так и я, и все могут. И делают.

Зоб лишь пожал плечами.

— Ответов у меня нет. Хорошо, если б были.

Хлад задумчиво крутил на мизинце перстень, поигрывая блеском красного камня.

— Получается, так все живут изо дня в день.

— Такие времена.

— Ты думаешь, другие времена будут отличаться?

— Остается лишь надеяться.

— Зобатый!

Звук собственного имени ударил так хлестко, что Зоб крутнулся волчком, щурясь в темноту: кого это он, интересно, успел с недавних пор еще обидеть? По логике, хоть кого. Едва он сказал Черному Доу о своем согласии, как враги стали сыпаться на него как из помойного ведра. Рука привычно схватилась за меч, благо на сей раз он висел на поясе. И тут Зоб разулыбался.

— Фладд! Да что ты будешь делать: что ни шаг, натыкаюсь, черт бы их побрал, на знакомцев!

— Вот что значит быть старым байбаком.

Фладд вышел навстречу, и все было при нем: и улыбка та же, и даже прихрамывание.

— Байбак байбака видит издалека. Ты же знаком с Хладом?

— По отзывам.

Хлад обнажил зубы:

— Краса неписаная, разве нет?.

— Как тут денек прошел у Ричи? — поинтересовался Зоб.

— Кровушки пролилось изрядно, — ответил Фладд. — Я вот был вождем у нескольких ребят, молодых совсем. Даже слишком. Все, кроме одного, ушли обратно в грязь.

— Жаль, жаль про это слышать.

— А мне, думаешь, нет? Хотя война есть война. Думал, не вернуться ли к тебе в дюжину, если возьмешь. А если согласишься, то я бы взял с собой вот этого.

Фладд ткнул большим пальцем на какого-то мальчишку-переростка; запахнутый в грязный зеленый плащ, юнец держался в тени и глядел исподлобья: глаз поблескивал из-под темной челки. Надо отметить, меч у него на поясе что надо, с золоченой рукоятью, это Зоб углядел быстро.

— У него верная рука. Даже имя себе сегодня заработал.

— Похвально, — кивнул Зоб.

Паренек отличался молчаливостью — никакого бахвальства или бравады, как пристало тому, кто мечом добыл себе сегодня имя. Как, помнится, похвалялся Зоб, когда добыл свое! Это хорошо. Не хватало еще ершистого засранца, из-за которого в сплоченной дюжине начнется разброд. Как когда-то, годы назад, произошло из-за него, молодого запальчивого засранца.

— Ну так что? — переспросил Фладд. — Отыщется у тебя лишнее местечко?

— Лишнее, говоришь? Да у меня и в лучшие-то времена, помнится, больше десяти человек не набиралось. А теперь и вовсе осталось шестеро.

— Во как! А с остальными что сталось?

Зоб поморщился.

— Да то же, что и с твоими. Как оно обычно складывается. Атрока позавчера убило на Героях. Через день Агрика. А нынче вот утром умер Брек.

Возникла невеселая пауза.

— Брек, значит, умер?

— Во сне, — пояснил Зоб, будто это что-то меняло. — Нога, видать, подвела.

— Надо же, Брек ушел в грязь, — Фладд задумчиво покачал головой. — Вот незадача. Я-то думал, такие вообще не мрут.

— И ты, и я, и все там будем. Одно бесспорно: Великий Уравнитель подкарауливает всех. У него ни оговорок, ни отговорок не бывает.

— Истинно, — прошелестел Хлад.

— Ну а до тех пор мы, конечно, могли бы потесниться, если Ричи тебя отпустит.

— Он уже согласился, — сказал Фладд.

— Тогда милости прошу. Только учти, что в дюжине за старшую пока Чудесница.

— Вот как?

— Ага. Доу предложил мне начальствовать над его карлами.

— Так ты, получается, второй у Черного Доу?

— Во всяком случае, пока битва не кончится.

Фладд шумно выдохнул.

— А как же твое «быть тише воды ниже травы»?

— Никогда не бери на веру чужих слов. Ну что, еще не передумал?

— С чего бы.

— Тогда добро пожаловать обратно. Вместе с твоим парнягой, если он, как ты говоришь, потянет.

— Да куда он денется. Так ведь, малый?

Паренек промолчал.

— Как тебя звать? — спросил Зоб.

— Бек.

Фладд хлопнул его по плечу.

— Красный Бек. Лучше уж сразу давай привыкай к полному имени.

Вид у паренька был слегка квелый. Немудрено, судя по состоянию городка. Сразу, без подготовки, побывать в таком рубилове — вот уж поистине кровавое омовение.

— Не из разговорчивых, значит? Оно и к лучшему. Нам тут и без того острословов-болтунов хватает, в лице Чудесницы и Жужела.

— Жужело из Блая? — спросил паренек.

— Он самый. Он тоже у нас в дюжине. Или полудюжине, смотря как считать. Ты как думаешь, — поинтересовался Зоб, — мне ему вступительную речь говорить, как когда-то тебе? Насчет того, как заботиться о своей дюжине и вожде-воителе, не лезть почем зря на рожон, поступать по-правильному, все такое?

Фладд, поглядев на паренька, покачал головой.

— Знаешь, я так думаю, он за сегодня сам все постиг, на своей шкуре.

— Эйе, — отозвался Зоб. — Мы все в свое время так или иначе это постигали. Ну так добро пожаловать в дюжину, Красный Бек.

Паренек лишь моргнул.

Еще один день

Это была та же тропа, по которой она ехала накануне вечером. Тот же извилистый путь вверх по продуваемому ветром холму к амбару, где ее отец разместил свою ставку. Тот же вид на мглистую долину, до отказа, казалось, заполненную острыми точками огней: тысячи костров, фонарей, факелов, все переливчато сияют в слезящихся уголках ее утомленных глаз. Но все теперь воспринималось иначе. Несмотря даже на то, что рядом ехал Гар — вот он, стоит протянуть руку, — и говорил, говорил, чтобы как-то заполнить тишину, — Финри чувствовала себя одинокой.