Земные и небесные странствия поэта

…По той же дороге, чрез эту же местность,

Шло несколько ангелов в гуще толпы…

Незримыми делала их бестелесность,

Но след оставлял отпечаток стопы….

Б. Пастернак

…Рождественская ночь нощь над Русью так тиха чиста так среброзвонна переливчатая

среброзвездна

Рождественская нощь над Русью так тиха чутка и на холомах свежепосеребренных так моленно

млечна

Что явно чисто слышен тот сребристый первоплач новорожденного Младенца

За две

тысячи лет и за десять тысяч пеших, святых верст от Вифлеема

И снежный среброзвонный среброзвездный шелест тех младенческих родительских пелен

Которым и поныне нету моли нету тлена…

Поэт Z

…И вот мы вернулись с Анной с золотого Кипра-апельсина на Русь — Чашу бед и слез, в наш притихший дом среди снегов наметенных, девьих, нетронутых…

Уже зима была глубокая… протяжная..

Уже январь-просинец стоял…

Уже была Святая Ночь Рождества!..

— Анна!.. Ты знаешь светлый ветер в Ночь Рождества?..

Теплый, Иерусалимский, благовонный ветр с запахом дальных, ливанских, кедровых, мускусных смол?..

Теплый, нежданный ветр средь наших заснеженных, чудящих холмов и полей?..

А знаешь, зачем Господь насылает этот нежный ветер-весновей средь ледовых полей?..

Это Господь посылает щедрый, теплый Ветр, чтобы наша Богоблаженная Богородица Покровительница Заботница Руси Святой Роженица не застудила, не заморозила новорожденное Дитя средь русских снегов… О!..

И вот теплый Ветр средь полей, как летучее, овечье, пуховое одеяло летит на плечи рамена Ея…

Да!

В Рождественскую Ночь по Руси бродят, машут на заре павлиньи хвосты древнеарамейских одеял…

А!..

…Мы сидели с Анной у горящего камина и пили вино…

А за стенами нашего сиротского дома сияла, ликовала Ночь Рождества… Без нас…

И тут я вспомнил старуху Марфиньку, которая спасла меня от смертной тоски по ушедшей матушке моей и рассказал Анне о ней…

…Сынок, сынок… Тут, по нашим лесам золотым, наша Божья Матерь бродит, летает, дерева золотые задевает, осыпает!..

Она, Вечная Матерь, посещает наши брошенные деревеньки, как больницы…

И Она всем недужным, одиноким помогает…

А тех, кто совсем одинок и занемог — Она сама в Царствие Небесное забирает, провожает…

А я совсем одинока нынче стала, и ноги отсырели, не ходят…

Вот и жду Её, Спасительницу…

— Анна!.. А ведь я обещал старухе, что буду навещать её… каждый месяц…

— Царь Дарий! а поедем к ней! сейчас! по Ночи Рождества?..

И мы нежданно собрались и поехали, словно кто-то позвал нас…

Ах, Боже…

…Ах, кто встречал Ночь Рождества в русских заснеженных полях, полях, полях?.. Ах!..

Вот она — Ночь Рождества!..

Аааааа…

А ночь звездиста, огниста ворожила необъятно в полях, полях…

И окрест снега отборными алмазами лежали, ликовали…

А в небесах несметные Плеяды ледяные стожары-волосожары разметались! падучими звездами раскидались! Рассиялись! разыгрались!..

Айда! Гойда!..

Господь!.. Ты в Ночь Рождества гуляешь! звезды расточаешь! рассыпаешь на снега необъятные!

А яркие рождественские звезды породят белых ярок!..

А звездистая ночь — урожай на ягоды да на горох!

А коли звездисто стожар горит — иди смело на медведя!..

А мы едем среди одинокой полевой Ночи Рождества!..

И нас сопровождают вспыхивающие, вспыльчивые алмазы на снегах!..

И алмазы в небесах!..

…Ангел Серебряные Власы, это твоя серебряная родная ночь…

Анна, как же мы могли такую ночь, нощь просидеть дома?..

Проспать, прочудить у сиротского камина, когда тут такие вселенские камины горят!..

Полыхают! человеков русских призывают, а человеки русские бездонно, пиано, криво, слепо, безбожно спят? А?..

А вдруг Богородица Сошественница в полях близко мимо дома твоего пройдет?..

Дитя пронесет, а ты спишь?..

А, родной мой русский брат?.. А?..

Да! Воистину Ночь Рождества надо встречать в русских ночных звездопадных, заповедных полях, полях, полях! да!..

Там Бог… Там Господь… ждёт тебя, брат…в полях…

Да!..

…И мы бесконечно много раз выходили из машины и глядели на Ночь Рождества…

И пили чистоту Ея, и хмель от вина давно покинул меня, и новый вселенский хмель-хлад от великих звездопадов, и горящих плеяд, и морозных полей пронизывал, прошивал меня и Анну мою…

Да!..

Но мы, кажется, одни были в Святой Ночи и в Святой ночной Руси…

Ах, Господь, и Ты был одинок во вселенском Театре Твоем!

И только одним нам в морозном поле что ли метал Ты необъятные звезды, алмазы Твои?..

Но много нам двоим!..

О Боже! О, Всещедрый!..

А окрест мертвым сном или пианым сном спали наши родимицы-кормилицы, соски-сосцы питающие, деревеньки брошенные наши…

Ау! ау… ууу…

Но иногда искрился, блуждал слезный огонь в какой-то милой, придорожной избе, и курчавился задумчивый дымок над каменно отвердевшей соломенной крышей, и мне казалось, что там варят поминальную кутью сочельника, и пекут блины с конопляным маслом и сочники картофельные, и едят моченые яблоки и квашеную капусту… (да где это родимое богатство наше? куда пропало? в какую прорубь затерялось?)

И ждут Звезду!..

А Она уже давно пришла на русские деревеньки и поля!..

Да!..

…А мы ехали всю ночь в студеных полях, осыпанные звездами, и я всё искал ту деревеньку и то озеро, где я ловил рыбу, и ту избу, и ту льняную херувимскую козу, и старушку-матушку Марфиньку мою…

Я ехал, я думал, я ликовал: “А ведь на этой дороге я впервые увидел Анну…”

И вдруг она попросила меня остановиться…

Мы вышли из машины…

Окрест дивно, прозрачно, хрустально, далеко видно было!..