Земные наши заботы

сенокосом, с выпасом люди обходятся? И вот тут ответ его поразил меня еще

больше. Каждую весну колхоз выделяет не только выпас, но и пастуха

назначает, выдает ему, как и всем животноводам, спецовку. А чтобы потом, при

начислении пенсии, это лето не выпадало из трудовой его биографии, он в том

же рабочем табеле значится, что и колхозники, занятые в общественном

производстве. Они — на производстве, он выполняет один из видов бытовых

услуг. И, как всякую услугу, её оплачивает заказчик, в данном случае —

владельцы скота. А чтобы хозяйкам и вовсе удобно было, чтобы на дойку не

ходили далеко, не тратили много сил и времени, выпас выделяется не какой-

нибудь бросовый, дальний, а ухоженный луг рядом с селом и колхозным

пастбищем.

С заготовкой сена тоже хлопот не знают колхозники.

Хоть и просил меня Бизунов «не доводить этот факт до сведения начальства»,

но, думается, ситуация теперь изменилась, и я не причиню вреда, если скажу:

сено для личного скота колхозники запасают не урывками, не тайком, а

организованно, быстро, в считанные дни, не дожидаясь завершения заготовки

кормов для колхозного стада.

— Чем меньше у человека хлопот, тем он лучше работает, на душе у него

спокойнее,— считает председатель.

И давным-давно забыто время, когда на колхозном дворе не хватало кормов.

При самых трудных погодных условиях, при самой затяжной зимовке — и сена, и

силоса, и сенажа досыта. Еще и соседей частенько выручают, колхозникам

продают у кого нужда есть или кто коровой обзавелся после сенокосной поры.

С кем бы ни говорил я в Лучесе о трудностях ведения хозяйства, отвечают:

да ничего трудного, если присмотреть есть кому, если старики в доме есть или

ребятишки.

— Не трудно, когда люди не знают забот с выпасом, когда снята с их плеч

главная трудность — канитель с заготовкой сена на зиму, — уточнил Бизунов.

Важное уточнение. Потому что в некоторых селах человек должен сначала

накосить три — пять тонн сена для колхоза или совхоза, а уж потом только —

для своей коровенки. И сделать это надо в свободные от работы минуты. А

минут таких в жаркую летнюю пору мало, особенно у механизаторов. Тут-то и

начинается разлад, тут-то и сталкиваются интересы личные и общественные, что

позволяет противникам личного скота и приусадебных участков утверждать:

подсобное хозяйство несовместимо с общественным. Мол, нельзя ждать от

человека хорошей работы на производстве, если он дома с утра пораньше

наработается, да и вечером не отдыхает.

Клянет свое хозяйство и сам человек и исподволь избавляется от него,

потому что помимо физических трудностей оно еще и морально угнетает, оно

ссорит его с соседями, с теми, кто половчее оказался, с местными

руководителями. В коллективе смотрят на него как на куркуля, озабоченного

лишь собой, и порицают. А заодно порицают и личный двор с садом и огородом.

Поэтому, когда мы говорим, что молодые семьи не хотят вести подсобное

хозяйство, то уточнять бы надо: преодолевать все эти препятствия не хотят.

Там, где нет всех этих сложностей с выпасами и сенокосами, они ведут его,

и даже охотно. В том числе и молодые специалисты, как в той же Лучесе, к

примеру.

— Однако выставляют часто и такой довод: мол, для прокорма живности не

только сено нужно, но и зерно, которое на огороде не выращивают.

— Ну да, понятно. Мол, тянут из колхоза или хлеб несут из магазина,—

житейски просто расшифровал этот довод Бизунов.— А знают они, что многие

колхозники получают за работу не только деньги, но и зерно, да сверх того и

купить в хозяйстве по дешевой цене могут? Наверно, знают, только хитрят...

И все же, надо сказать, вести собственное хозяйство — дело не престижное,

несмотря на целый ряд недавних постановлений партии и правительства в его

защиту. Мы словно бы стыдимся его, забываем, что оно — неотъемлемая часть

нашего быта, а животные потому и зовутся домашними, что живут при доме,

рядом с человеком.

Вспоминая детство, я не могу припомнить счастливее минут, когда всей

семьей ожидали появления на свет теленка. Отец и мать были ласковее, добрее,

чем в будничной жизни, и казалось нам, они чуда ожидают. Ждали его и мы,

ребята, уснуть не решаясь. И вот оно являлось! Почему-то всегда среди ночи.

Его вносили из сарая на мешковине. Чудо в образе мокрого, беспомощного,

живого теленочка, который скоро начнет устраивать для нас «концерты» и

щекотно дышать нам в лицо, руки лизать шершавым языком.

И жаль, что в детских передачах по радио и телевидению, в фильмах и

книгах, призванных воспитывать чувство любви к животным и трудолюбие, не

решаемся (а может, забываем) рассказывать о таком добрейшем существе, как

теленок, об уходе за домашними животными. Пусть не в домашнем хозяйстве,

пусть на ферме! Нет, в почете оказались почему-то собаки да львы, живущие в

квартирах. Держать их и холить заботливее, чем ребенка, стало даже

престижно. И уже без стыда (с гордостью даже!) выбирают женщины в магазине

самое свежее мясо, котлеты и сосиски — для собаки!

Нет, чувства наши к теленку были несравнимы с теми, что испытывали к

собаке, хоть и была она верным стражем двора и неизменным участником всех

наших походов в дальний лес, на речку, где много раз выручала — на дорогу к

дому выводила. Совсем разные чувства испытывали мы к этим животным, хоть и

были с малых лет воспитаны в презрении ко всякому виду личной собственности.

На людях нам было стыдно за родителей, никак не желавших избавиться от

коровы, от огорода, а что еще хуже — от привычки продавать, вовсе не ради