Земные наши заботы

государственных массовых библиотек в районе и охватить библиотечным

обслуживанием 62 процента населения.

— Уже централизовали...

Здесь не названы еще искусственные пруды. Помните, как женщина в Лучесе

сказала? «А ребятишкам и вовсе рай, целыми днями в пруду. Это вам не в

бассейне, тут ни хлорки, ни другой дезинфекции, тут родниковая водичка». Да,

тут и спорт, и отдых, и красота. Тут искупаться можно и позагорать, на

берегу с удочкой посидеть и природой полюбоваться.

Что ни деревня здесь, то обязательно пруд, живописно огибающий деревню или

расплескавшийся внутри ее, у дороги или в луговой тишине за околицей, за

перелеском. А кое-где и вовсе каскад прудов. Приложил человек руки — и на

месте оврагов, заросших дурными травами да крапивой, заплескались озера,

окаймленные лугами и лесочками. В озерах карп жирует, а на камышовых

островках дикие утки, вовсе не дичащиеся: с посвистом проносятся прямо над

головой, озорно крякнув. Аисты по берегу погуливают, лягушек посматривают —

живут на больших липах среди деревни, а за добычей сюда летят. Говорят,

аисты в здешних местах поселились недавно, когда пруды построили. Одного я

увидел рядом со стадом, в нескольких шагах от пастуха. Казалось, протяни

пастух палку — и достанет. Но мысли такой у него не возникало и они стояли,

посматривая друг на друга, будто спрашивая что, брат, скучновато одному?

Потом пастух закурил, а аист начал прихорашиваться, намокшие перья чистить

да распрямлять их клювом.

— Один почему-то. Обычно парой они, — проговорил Илья Самойлович.

— Может, ребятня?..— Но не успел я договорить отчаянную мысль свою, как

увидел и второго. Он стоял на бугорке и без всякой опаски наблюдал за

мальчишками, что-то затеявшими на берегу пруда. Нет, он не остерегался их,

они не гоняли, не обижали его ни за деревней у пруда, ни у гнезда в деревне.

— На сегодняшний день у нас по району уже построено 67 таких водоемов, —

сообщил Илья Самойлович, работавший в этих краях сначала рядовым учителем,

потом директором сельской школы, заведующим роно, а теперь вот уже несколько

лет — заместителем председателя райисполкома. Поэтому знает район, как

председатель колхоза свои поля: где и что находится, где и что строится, да

и в каком состоянии стройка. И частенько мы не заезжали в правление, в

контору, не искали руководителей хозяйства («А зачем людей от дела

отвлекать?»), ехали сразу на ферму, на ту или иную стройку.

— В среднем если брать, — продолжал он, — то каждый пруд около четырех

гектаров занимает... Те, что в нынешней пятилетке построим, побольше будут —

еще 36 прудов, гектаров по десять каждый.

— И везде есть рыба?

— Почти что в каждом. Строим по проекту, одновременно с дорогой: где

через овраг — там насыпь одновременно и плотиной служит. Так что и без

затрат особых.

И действительно, наш путь много раз пролегал по насыпи вдоль пруда,

обсаженного ивами, мимо рыбаков и стаек домашних уток и гусей.

— А цель какая? — спросил я Илью Самойловича.

— Ну как тут сказать... Природа, рыба, красота. Как говорится, где вода,

там и жизнь.

— Не жалуются у вас подростки, у пруда сидя, что плавательных бассейнов

нет в деревне?

Засмеялся Илья Самойлович:

— Случается...

Однако вернусь к причинам ухода из деревни. О заработках поговорим. На

заработки в селе теперь разве только лентяй может пожаловаться. Но и он не

жалуется. При мне зашли к председателю колхоза молодые супруги, из города

приехавшие. Про квартиру спросили.

— Будет квартира, — ответил председатель.

Про заработки поинтересовались, если он слесарем пойдет, а она — дояркой.

Ответил председатель ей:

— Кто плохо работает, то рублей 150 получает, а кто хорошо, то и 300, и

500 в месяц.

Улыбнулись супруги: мол, ничего себе. И оба подали заявления о приеме в

члены колхоза.

Нет, председатель нисколько не «загнул», он назвал обычные средние

заработки. Через день я разговаривал с дояркой, которая, случается, и по 700

рублей в месяц получает. Но доит она 100 коров. И на ферме с 4 утра до 11

часов ночи. За это время руками переносит до полутора тонн молока. Переносит

пусть и не на большое расстояние, но все же и рукам и пояснице

чувствительно. И так изо дня в день, без выходных и отгулов.

— Все бы хорошо, да трудно,— заключила она свой рассказ.

Эти слова напомнили мне другую встречу и сходный разговор — на юге

Херсонской области, в Чулаковке. Давным-давно село это не пользуется шефской

помощью. Помощью не пользуется, но и выходных дней не знает: ни в поле, ни

на ферме. Туго и с отпусками.

Дело в том, что здесь интенсивное ведение хозяйства — на многих землях

научились получать по два-три урожая в год, и не только кормовых культур, но

и зерновых. Если в других местах вспахали по весне, посеяли, осенью убрали

урожай — и все, то тут одно и то же поле за лето несколько раз вспашут,

несколько раз посеют и уберут, чтобы осенью снова вспахать и посеять озимые.

Не только рядовые хлеборобы, но, случается, и опытные агрономы устают от

такой круговерти: то ли дело в северных районах, где один раз отсеялся — и

все, а тут пашут да сеют, пашут да сеют, словно в один год сразу три

втиснуты. Хоть до моря тридцать минут езды и у многих есть мотоциклы и

машины, однако за лето все, бывает, ни разу не искупается человек.

А село, надо сказать, красивое. Есть в нем все, что нужно человеку: и лучший

в районе Дом культуры с вращающейся сценой (так что и театральные коллективы