Зеркала и лица Северный Ветер

– Не ссы!
– презрительно бросил Блэк.
– Ночная птица. Не в первый же раз в лесу, в самом деле.

Гриффиндорцы продолжили пробираться вперёд.

Лили то и дело нервно оглядывалась, сама толком не зная, чего боится. То ли того, что из темноты выползет какая-нибудь особо пакостная тварь, то ли вспышки летящего проклятия со стороны притаившихся, где-то тут, поблизости, слизеринцев.

Пакостных тварей в Запретном Лесу хватало. Поттер ещё на третьем курсе развил по этому поводу целую теорию, объясняющую всю необычность местной флоры и фауны. Заключалась теория в том, что Запретный Лес, якобы, представляет собой нечто вроде магической кладовки для непотребных магических несуразностей. Маги-недоучки, непризнанные таланты и прочие гении веками сплавляли сюда результаты своих неудачных биологических изысканий. Эти самые результаты, получив право на свободное устройство личной жизни, активно им (данным правом) пользовались, плодясь и размножаясь к собственному удовольствию, попутно превратив обычный лес в лес Запретный.

Гигантские кровососущие черви, пауки-акромантулы, саблезубые мышки, ядовитые лягушки; забегающие, время от времени, оборотни; пролетающие изредка драконы; заходящие вдохнуть свежего воздуха дементоры; приятно разнообразящие жизнь единороги и, непонятно как выживающие среди всего этого Бедлама, кентавры, - вот далеко не полный список обитателей.

– Далеко ещё?
– вопросил капризным голосом Петтигрю.

– Заметишь, как придём, - огрызнулся Блэк.

Он остановился, прислушиваясь. Неожиданно для Лили, достал маггловские сигареты из кармана и с удовольствием затянулся. Кончик сигареты загадочно тлел, мерцая огоньком, похожим на повисшую в воздухе красную точку.

– Не поделишься?
– заискивающе проблеял Петтигрю.

– Подавись, - кинул Блэк всю пачку.

Крысеныш жадно схватил сигареты, словно поймал золото.

– Не знала, что ты куришь, - почти не разжимая губ, уронила Лили.

– Тебе не обязательно обо мне много знать, Эванс.

– Да больно надо. Просто мы, вроде бы, крадёмся и таимся, а красные огоньки не способствуют конспирации.

– Тебе лучше заткнуться, - галантно предложил Блэк.

– Как всегда, сама вежливость, - отвернулась Лили.

Джеймс сколько угодно мог нахваливать своего несравненного друга, а всё-таки Блэк - наигнуснейший тип, и Лили проникнется к нему симпатией не раньше, чем у самого Джеймса зародятся к Снейпу братские чувства.

Они шли уже около получаса, всё дальше углубляясь в чудовищный лес. Озвученного старого дуба всё не было и Лили уже начала тревожиться, не заблудились ли они? Она ободрала руки о колючие заросли ежевики, но стоически не проронила ни звука, не желая вновь навлекать на себя насмешки Блэка.

Пальцы Джеймса предупреждающе сжалась на её предплечье:

– Лили?

– Что?
– шёпотом откликнулась она.

– Возьми, - ладонь приятно охладила знакомая на ощупь ткань плаща-невидимки.

– Хочешь, чтобы я трусливо спряталась?
– ощетинилась девушка.

– Невидимая, ты можешь служить скрытым резервом, а оставаясь на виду, заставишь думать в первую очередь, о твоей безопасности. Меня - так уж точно.

– Хорошо, - нехотя согласилась Лили.

– Голубки, вы там наворковались, или как?
– раздался презрительный оклик Блэка.

Перед тем, как накинуть капюшон на лицо Лили, Джеймс проинструктировал:

– Выходи из укрытия только в крайнем случае. Помни, если станет жарко, мы сможем попросту удрать, если тебя защищать не придётся.

– Я всё поняла, - нетерпеливо отмахнулась Лили.
– Не подведу, Джеймс, не бойся.

На какое-то мгновение ей показалось, что он сейчас её поцелует, но в последний момент Поттер передумал, и девушка с облегчением выдохнула.

– Ты отдал свой плащ Эванс, Джеймс?
– обиженно проскулил Петтигрю.

– А ты надеялся, что Сохатый подарит его тебе?
– насмешливо одёрнул его Сириус.

Гриффиндорцы притаились у подножия пологого склона. Ждать пришлось совсем недолго.

– Там кто-то есть, - донёсся до них тихий голос из темноты. Он звучал взволнованно, даже нервозно.
– У этого проклятого Поттера, говорят, есть плащ-невидимка? Люмос Максима!

Яркий свет сорвался с палочки, и осветил всё вокруг.

Когда Лили рядом с собой Мародеров не обнаружила, по спине потянуло холодком страха, но мысль о том, что Джеймс никогда не оставил бы её в опасности, подействовала успокаивающе. Лили расслабилась.

В свете заклятия удалось узнать лица противников, это были Яксли и Эйвери.

– Вроде никого, - Эйвери старательно вглядывался в темноту.
– Может, послышалось?

– А может, зверь какой?
– предположил Яксли.
– Да, приходится признать, не торопятся львята что-то... давай возвращаться.

Лили осторожно кралась за слизеринцами. Яксли и Эйвери подошли к костру, у которого грелись Эван Розье и Регулус Блэк. Чуть в отдалении держался Мальсибер, а в тёмной фигуре рядом с ним Лили с содроганием узнала Северуса.

Люпин, видимо, успевший прийти раньше, в окружении шестерых слизеринцев сохранял полное спокойствие:

– Да у тебя, Эван, как я погляжу целая куча секундантов? Ты основательно подготовился к встрече.

– Мы, слизеринцы, всегда основательны, - Розье, судя по всему, уверенно претендовал на роль лидера в этой компании.
– Твои-то друзья скоро появятся?

– Я здесь один и никого не жду. Давай быстрее покончим с этим.

– Куда-то торопишься?

– Завтра рано вставать. Да и попросту - не люблю затягивать дело.

– А знаешь, гриффиндорец, ты мне нравишься, - с деланным уважением покивал Розье.
– Вернее, понравился бы, если бы не был гриффиндорцем.

Зажав палочку в тонких пальцах, Розье рассек воздух, словно клинком, вставая в боевую стойку:

– Любишь запах крови, львёнок?

– Не люблю, - глаза Люпина оставались тусклыми, как окна с опущенными шторами.

– Всё по-честному, - развёл руками Розье.
– Если хочешь убивать, будь готов умереть и сам, не так ли? Старые добрые традиции!

– Ты ведь уважаешь традиции, Люпин?
– с вызовом вопросил Яксли.
– Или твоя кровь стала слишком жидка для этого?

– Как долго планируете трепаться?
– скучающе отозвался Ремус, на миг обернувшись в сторону Яксли.

Розье немедля воспользовался этим, послав в Люпина проклятье:

– Инкарцео!

Даже животные инстинкты Ремуса оказались бессильными против удара в спину. Невидимые путы в мгновение ока оплели его тело, заставив рухнуть к ногам противника.

– Это и есть, в твоем представлении, честный поединок?
– не повышая голоса, презрительно спросил гриффиндорец у слизеринца.