Зеркало чужой души

Санти. Ее маленький сынок, навсегда оставшийся маленьким мальчиком. Оливия смотрела на тени, отбрасываемые ночником, не замечая, катившихся слез. Она плакала тихо, беззвучно, лежа в своей кровати. Уже свободная, но не понимающая, зачем ей была нужна эта свобода, зачем ей нужно было жить дальше, сжимала в руке бритву мужа, предавшего ее и их сына, как средство защиты или как средство спасения…

…

– Если вы рассматриваете это, как спасение, то да, Оливия Торрес сейчас на свободе, – Исабель решилась взглянуть на спину Рейнальдо, пока он отвернулся.

Она прекрасно понимала, что этот разговор должен был состояться. Она не могла вечно прятаться от него. Ткань синей рубашки натянулась на его крепких плечах.

– Ты спасла Оливию Торрес из тюрьмы, ты ведь так выразилась? – уточнил Рейнальдо, стоя около окна.

Он бросил всего лишь один взгляд на закрытые шторами окно, пока еще зарытые, но она уже где-то близко. Оливия Торрес скоро появится в офисе, и все кардинально изменится, если он не успеет решить все дела. Мужчина повернулся к ней.

– Сеньор Рейнальдо, – Исабель опустила взгляд, – вы сами говорили, что я хороший специалист, – начала она.

– Я этого не отрицаю, – согласился он с ней, стискивая зубы.

Ему хотелось смести все со стола, хотелось, чтобы, сдерживаемые им ярость и гнев, нашли свой выход, выплеснулись наружу, но он стоял и смотрел на девушку, сунув руку в карман, все еще контролируя себя.

– Я просто пересмотрела дело Оливии Торрес и подала апелляцию, – призналась она.

Глаза Рейнальдо сузились, желваки играли на его скулах.

– Я понимаю, что Оливию Торрес обвинили в смерти вашей супруги, – Исабель решилась вновь посмотрела на него.

– Ее именно за это посадили, а также за то, что она убила своего собственного мужа, – напомнил Рейнальдо.

– Да, – кивнула Исабель, – так вот, – она страстно желала, чтобы он ей поверил, – я проверила ее дело, никто никогда не писал апелляцию, – Исабель не знала, стоило ли ей рассказывать ему все или нет.

– Значит так было нужно, – ответил Рейнальдо.

– Кому? – встрепенулась девушка? – Кому было нужно, чтобы к ней никого не пускали, вы знали, что ни один человек не получил с ней свидания?

Рейнальдо нахмурился. Он никогда не задавался этим вопросом: как и где содержалась Оливия. Он просто знал, что она в тюрьме.

– Что ты имеешь ввиду? – Рейнальдо отодвинул кресло и присел. – Что если бы я захотел с ней увидеться, мне бы не дали разрешения.

Исабель сделала шаг к нему:

– Нет, сеньор, я неоднократно запрашивала, мне все время отказывали, – она смотрела ему в глаза, мысленно моля, чтобы он поверил ей. – Вы всегда были справедливым человеком, – она замолчала, смущаясь, – вы же понимаете, что это ненормально. Ее словно похоронили там. Почему?

– Потому что она убила двух человек! – напомнил Рейнальдо, вставая.

– Двадцать лет разве недостаточный срок? – спросила Исабель.

Рейнальдо пристально смотрел на нее, а потом повернулся. Двадцать лет? С одной стороны, очень много, а с другой стороны ничтожно мало.

– Я понимаю, что вам неприятно, – начала Исабель.

– Ты понимаешь? – Рейнальдо ударил кулаком по столу.

– Да, – Исабель судорожно сглотнула, кашлянула, – можно, – она указала на стакан с водой, стоявший на его столе.

Рейнальдо кивнул. Ему хотелось взять самому этот стакан и плеснуть ей в лицо, чтобы отрезвить, чтобы она наконец-то поняла, что сделала, чтобы поняла, сколько жизней перевернула с ног на голову.

– Спасибо, – она поставила стакан на стол. – Я могу понять, – слегка севшим голосом произнесла она, – я могу вас понять, вы потеряли жену, а я потеряла отца.

Рейнальдо качнул головой:

– Не понимаю, – пожал он плечами.

– Мой отец умер. Он вел дело Оливии Торрес, – призналась она.

– Как одно относится к другому? – потребовал он объяснений.

Рейнальдо расхаживал по кабинету, он не мог сидеть, не мог стоять. Ему хотелось действовать, но у него были связаны руки. А если она…, а если он…

– Я не знаю, – всхлипнула Исабель, – просто по тому делу, которое представлено, понимаете, там недостаточно доказательств.

Рейнальдо остановился и развел руки в стороны:

– Какие тебе нужны доказательства, Исабель? Она сама признала свою вину, полностью призналась в совершенном ею преступлении! – он смотрел ей прямо в глаза.

Исабель кивнула:

– Я изучила все очень хорошо, вы же знаете меня, сеньор, – она снова кашлянула, взглянула на пустой стакан.

Он не отпустит ее за водой, поняла Исабель, да и просить было неловко, чтобы он позволил ей сходить в приемную за водой.

– Что ты хочешь сказать, Исабель? – прямо спросил он ее.

На ее глазах выступили слезы:

– Я вам скажу, только я…, – она вздрогнула, она не хотела признаваться ему во всем, – я думаю, – она кивнула, – я считаю, что Оливия Торрес отсидела свой срок, по ее делу, которое я представила на пересмотр, на основе всех приложенных доказательств и улик против нее, судья признал, что двадцать лет для Оливии Торрес достаточный срок, по этому ее отпустили.

Выпалив все на одном дыхании, Исабель выдохнула. Вроде бы сказала все так, как есть, как она представила в суде, все правда, умолчав об одном, что в деле отсутствовали фотографии, экспертизы, может быть они и были, были конечно – иначе бы суд отменил слушанье, но потом были либо заменены, либо вообще убраны. Ее отец это и обнаружил, за что и поплатился своей жизнью, оставив их сиротами с братом. Исабель свято в это верила – ее отец пожертвовал своей жизнью, пытаясь спасти Оливию Торрес, она закончила его дело. Оливия Торрес жива и на свободе.

Рейнальдо молчал. Он не знал, что ей ответить. Суров ли был приговор – пожизненный срок, справедливы ли были слова Оливии, ему было ясно одно – он не хотел, чтобы Оливия Торрес приближалась к офису, он не хотел видеть ее в ее собственном кабинете. У этого кабинета будет свой хозяин, и он уже решил кто, осталось только одно, чтобы Артуро Торрес подписал документы.

– Вы меня уволите, сеньор? – Исабель задала самый главный вопрос.

Вопрос, которым пытал ее брат вот уже столько дней. Вопрос, от ответа которого зависела их жизнь с братом. Исабель смотрела на мужчину. Он перестал ходить из угла в угол. Остановился около окна, его взгляд был направлен на другое, закрытое шторами – окно кабинета Оливии Торрес. Исабель стоило огромных усилий попасть на работу к Рейнальдо Домингесу, и теперь из-за слова, данное ею дедушке, она могла потерять все.