Зеркало силы

— Уверен, мы договоримся, — пообещал я.

После завтрака я занимался самыми приятными хлопотами — подготавливался к празднованию. Назначил я событие на завтрашний день, на вечер которого перенес заодно нашу встречу с Головиным.

К тому же Емельянов сообщил мне, что и оранжерея к этому моменту будет готова. Уже тройной праздник получался.

Я согласовал с Прохором блюда, необходимые продукты и количество помощников на кухне. Взваливать всё на себя я ему не позволил. Да и не без причины опасаться, что кулинар-экспериментатор снова что-нибудь выдумает чересчур экзотическое.

Тимофея я оставил при Прохоре, чтобы следил что тот не переволнуется или забудет что. Хотя слуга тщательно всё повторял своей «бабе», лучше было подстраховаться.

Тем более поездка в лечебницу дело слишком личное для деда, мое присутствие и то была серьезная уступка.

За подготовкой время пролетело незаметно, я едва успел принять душ и переодеться к приезду машины. Пока такси петляло узкими переулками на север, к выезду из города, я раздумывал, что возможно хватит денег, чтобы купить пусть не «Лесснер», но вполне представительский автомобиль.

Щедрой премии от тайной канцелярии хватило бы и на «Лесснер», но я представлял, во сколько может оцениваться лечение у лучшего целителя империи. Вначале решить эту задачу, а потом уже займусь следующей.

Интересно, а умеет ли водить Тимофей? Не то чтобы я стремился экономить, отнюдь. Но каждый новый человек в окружении это риск. А мне не хотелось отвлекаться.

В крайнем случае найму Индраджита. Его мои ночные поездки по жутким местам ничуть не смущали.

Представив, как на идеально отполированной торпеде из ценного дерева появится золотая бахрома, я усмехнулся. Эпатаж это не моё, но иногда полезно встряхнуть заскучавшее общество.

* * *

Императорская лечебница располагалась на берегу залива. Огромная территория была укрыта от вечного ветра стойкими вековыми соснами и песчаными дюнами. Их неровную линию разбивали волнорезы, сложенные из булыжников.

От парковки вдоль берега шла дорожка, припорошенная мелким песком, почти белым.

Я обратил внимание, что повсюду удобные скамейки, поставленные достаточно далеко друг от друга для приватности. Да и вообще всё выглядело ухоженным, при этом без сильного вмешательства в природу.

Трава подстрижена, крупных веток и мусора нигде не валялось, за деревьями тоже присматривали — ни одного сухого или сломанного. За их макушками виднелось главное здание, к которому мы и направлялись.

Почти дворец — главный корпус украшен колоннами и портиком, а от него в стороны уходили длинные крылья. Весь увитый плющом, издалека он казался заброшенным.

Но, когда мы приблизились, то я увидел свежую краску и идеальное состояние здания.

Нас встретили у входа и проводили сквозь просторный холл, и снова на улицу. Там, во внутреннем дворе, огражденном от леса, стоял небольшой домик. Построенный в одном стиле с дворцом, но совсем крошечный.

Здесь и принимал императорский целитель.

И мне это сразу пришлось по душе. Как скромная, но очень уютная обстановка, так и сам Бажен Владиславович Богданов.

Маг был в годах, но точный возраст определить было сложно. Белые волосы, седые и выгоревшие на солнце, были густыми и уложенными назад. Высокий лоб покрыт морщинами. Из тех, что появляются у людей, не привыкших скрывать эмоции. Не старческие, а мимические.

А ещё поражали его глаза. Горящие умом и очень цепкие. Целитель встретил нас с благодушной старческой улыбкой, но взгляд его был кристально ясным.

Немногое было известно о Богданове. Маг первого ранга при дворе появлялся редко и только по делу. Служил уже третьему поколению императоров, вот это было точно.

В высшем свете не вращался, особых наград не получал и вообще всячески избегал внимания общества. Полностью посвящал себя работе, что мне было тоже близко.

И, как я понял, даже жил он прямо здесь, в этом маленьком домике. По крайней мере я заметил через приоткрытую дверь заправленную кровать и часть кухни, расположенной там же.

Тут же была и приемная, обустроенная очень по-домашнему. Мебель добротная и удобная, но без лишних изысков. Простые половицы на обычных деревянных досках. На окошках деревенские занавески с рюшами, а на подоконниках грубые глиняные горшки с геранью.

Вся обстановка словно испытывала гостей — вроде и чисто, но очень по-простому.

Я заметил хитрый взгляд лекаря, который внимательно следил за нашей реакцией на его дом.

Мне тут понравилось, ощущалась жизнь и забота хозяина. Патриарху тем более, он был закален во множестве походов и уж чем, а интерьером его было не смутить.

— Добро пожаловать в мое логово, — поприветствовал нас целитель, обводя комнату рукой. — Как называют его некоторые, избушка знахаря. Будто думают, что такие названием оскорбить могут. Знахари веками спасали людей, да и сейчас спасают. Желаете чаю? — он указал на большой медный чайник, из носика которого валил пар. — Только заварил свежий сбор, сам составлял и заготавливал.

Мы оба с удовольствием согласились.

Во время чаепития Бажен Владиславович и начал приём. Незаметно, за неспешной беседой, он выведал всё необходимое.

Я лишь поразился, как он мягко задавал вопросы и успешно снимал напряжение этой непринужденной домашней обстановкой. Лечение начиналось прямо с этого момента.

Нет, даром он не пользовался, простая психология. Успокоить, настроить на доверительный разговор и опросить без видимости опроса.

— Позволите вашу руку? — спросил он Луку Ивановича и так по-доброму улыбнулся, что я сам чуть не протянул ему свою руку.

Волшебство без капли магии. Дед тоже поддался и без колебаний выполнил просьбу.

Проявление дара мага жизни первого ранга — это нечто невероятное. Сила Богданова буквально заполнила всю комнату и обволокла приятным теплом. Он не старался произвести впечатление, просто обыденно пользовался силой. От мощи которой захватывало дух.

Действительно великий мастер. Даже странно, что всё ещё не внеранговый.

Целитель не торопился, изучал пациента со всей тщательностью. Дед даже зажмурился от удовольствия, настолько хорошо было от силы жизни.

— Смотрю, над вами уже потрудился мой коллега. Неплохая работа, неплохая, — отметил Бажен Владиславович без капли сарказма.