Зерно Ненависти

— Легенды гласят, что эти кольца были созданы с позволения и участия самой Файфаты, богини подчинения. Не знаю, правда это или миф, но одно я знаю точно — магия подчинения в этих кольцах имеется. Они не сразу попали ко мне в руки, до этого им владело несколько человек и некоторые, насколько я знаю, благополучно использовали магию, заключенную в этом артефакте.

Седовласый мужчина принес два сверкающих серебристых кольца на цепочке и показал им. Размеры колец были одинаковы, но рисунки и надписи различались.

— Одно кольцо называется Кольцом Кукловода, второе — Кольцом Марионетки. Принцип довольно прост, но эффект ужасен. Если владелец обоих колец наденет себе на руку Кольцо Кукловода, то сможет управлять любым человеком, на пальце которого будет надето Кольцо Марионетки. Более того — у жертвы кольцо с пальца бесследно исчезает, его нельзя ни увидеть, ни ощутить, ни, тем более, снять — до тех пор, пока надето главное кольцо. И еще одно — даже видимое человеческому глазу Кольцо Кукловода снять очень сложно — оно словно врастает в кожу, становясь одним целым с его носителем.

И Леста, и Джувенел потеряли дар речи. Некрис был уверен — у дагуэры, как у него сейчас в голове крутится один вопрос — зачем Шелане понадобились эти кольца?

— Надеюсь, вы передумали их покупать? — осведомился Ледар.

— Вообще-то нет, — задумчиво протянул маг, чем заслужил непонимающие взгляды от охотника и возлюбленной.

— Ты позволишь ей обладать такой магией? — изумленно прошептала дагуэра ему на ухо.

— Леста, у меня нет выбора, — так же тихо ответил некрис. — Если я хочу освободиться от оков Шеланы, мне необходимо принести ей кольца. И следить, чтобы она не надела одно из них мне на палец.

— Да, пусть надевает его кому-нибудь другому, — ядовито произнесла девушка.

— Послушай, у нее в запасе, я уверен, есть кое-что и пострашнее этого артефакта. Я же не могу отвечать за действия Шеланы! Если я не выполню это задание, я уверен — она воспользуется этим и будет третировать меня всю оставшуюся жизнь. Ты этого хочешь?

Леста подавленно молчала.

— Значит, решено, — подвел итог Джувенел и повернулся к Ледару. — Сколько вы хотите за эти кольца?

Охотник, невесело усмехнувшись, покачал головой.

— Не понимаю, с чего ты решил, что я буду их продавать. Кажется, я сказал это в самом начале, и с тех пор мое мнение не изменилось. И не изменится никогда.

— Но почему?

Ледар посмотрел на Джувенела так, будто раздумывал, достоин ли тот ответа. Решившись, охотник произнес:

— Я уже несколько лет не продаю и не отдаю найденные артефакты потому, что одна такая сделка обернулась жуткой трагедией. Я до сих пор расплачиваюсь за свою страшную ошибку.

— Что вы имеете ввиду? — с тревогой спросила Леста.

— В том, что происходит в Реттике, виноват я, — признался Ледар.

— Не понимаю, — произнесла Леста, — вы хотите сказать, что исчезновение призраков в Реттике — дело ваших рук? Но как это может быть?

— Не моих рук это дело, — поморщился Ледар, — но произошедшее в Реттике напрямую связано с моей работой. Во время вылазки в очередные руины Древних я случайно набрел на сгоревший дом, за это время от него остался только пол и сгоревшие брусья. И безобразного вида кукла. Точнее, она не была уродлива, но внушала нешуточный страх, даже не знаю, почему.

Кукла лежала рядом с пепелищем, целая и невредимая. Конечно, она была вся в копоти, да и ее одежда порядком потрепалась, но я все же взял ее с собой, решив продать в столице под видом бывшей игрушки ребенка Древнего. Правда, сам я в этом сомневался — на поверхности куклы не было никакой магии, да и вряд ли бы она пролежала так долго — охотники на артефакты забредали и не в такие дали.

В общем, продать куклу в Дельскаре мне так и не удалось, хотя первоначальную цену в итоге я скинул в несколько раз. Вернулся домой, в Реттику и пожаловался Датрику, одному из друзей, тоже бывшему охотнику. Он взглянул на куклу и загорелся желанием ее купить. Датрик вообще любитель всего странного и уродливого. Я назвал смешную сумму — на тот момент я лишь хотел поскорее от нее избавиться. Жуткая кукла, она никогда мне не нравилась. В общем, игрушка перекочевала в карман Датрика.

— И… что случилось потом? — спросил Джувенел, ожидая услышать самое худшее. — Надеюсь, с вашим другом все в порядке?

— Жив ли Датрик? Да. Но все ли с ним в порядке? Нет, я бы так не сказал, — с тяжелым вздохом произнес Ледар, запустив пальцы в седые волосы. — Когда он принес куклу домой, показал ее своей дочке, Тинаре. Она была в восторге — вымыла куклу, расчесала и зашила ее одежду. Ходила с ней, не расставаясь. Потом Датрик начал замечать странности. Тинара при нем болтала с куклой так, будто та была живым человеком. Причем девочка утверждала, что кукла — это он и зовут его Нихт.

На этом странности не закончились. Через какое-то время Тинара, подойдя к отцу, сказала, что Нихту скучно, и он хочет, чтобы жители Реттики устроили ему день рождения. Датрик посмеялся над словами дочки, предложив ей самой устроить кукле праздник. На следующее утро он увидел Тину с огромным кровоподтеком на лбу. Перепугавшись, спросил, что случилось. Девочка сказала, что ночью нечаянно врезалась в стену.

— Ох и ничего себе! — не сдержавшись, воскликнула Леста. — И он в это поверил?

— На тот момент да, — ответил охотник за артефактами. — Но то, что происходило дальше, привело его к догадке, что с куклой что-то неладно. Каждый раз, когда Тинара высказывала волю Нихта, а Датрик ее не исполнял, с девочкой что-то случалось. Последний раз, когда она в двух местах сломала ногу, Датрик не выдержал. Он во второй раз в жизни взял куклу в руки и спросил, что ей нужно.

— И кукла что, ответила? — опешил Джувенел.

— Разумеется, нет — Датрик ничего не чувствовал и не понимал. Тогда он задал тот же вопрос дочери. Тинара сказала, что кукла хочет поклонения всех жителей Реттики, в противном случае они будут обречены. Нихту было подвластно вбирать в себя души, питаться ими, и через Тину он пригрозил — если селяне откажутся, то они лишатся своих душ, и шанса попасть после смерти в Мертвый мир у них не будет. Думаю, вы понимаете — люди были готовы на многое, лишь бы после смерти остаться рядом с родными.

— Вы пытались как-то его остановить? — тихо спросила дагуэра.

— Пытались. Куклу хотели сжечь, закопать или порезать на лоскуты. Но все, кто прикасался к ней с целью причинить вред, вскоре получали серьезные увечья — их будто вела по жизни чужая рука. К счастью, никто не умирал, но… Люди боятся того, что Нихт просто набирается сил, и смерть всей деревни не за горами.

— Значит, это все-таки кукла Древнего? — уточнил некрис.

— Думаю, да. Судя по всему, в кукле оказалась душа какого-то жестокого отпрыска Первородного. Возможно, кукла проклята и удерживает призрак ребенка насильно, вот он и мстит всем, до кого может дотянуться. Возможно и другое — для погибшего Древнего это был единственный вариант вернуться в Живой мир и влиять на людей, пусть и в виде артефакта. Как бы то ни было, итог один — жителям Реттики пришлось идти на поводу у куклы. Как это ни прискорбно.