Zero Hour
Шрифт:
Робкая надежда на лучшее не оправдалась. Карстен оказался совершенно прав – их аккаунты были мертвы. Не удалены, не заморожены. Любая попытка ткнуться в ZL падала с ошибкой, которая могла значить только одно – ни единой записи об их аккаунтах не было в базе данных никогда.
Черная надпись Zeitshrift Lagerung смотрела на них с бледно-зеленого экрана входа, словно издеваясь. Оставался ровно один вариант – и именно им Виттория и воспользовалась.
Джузеппе очень удивился такой просьбе, но все-таки скинул ей свои доступы после непродолжительной заминки.
И Ульрих Риттер сразу
– Псевдоримановы многообразия с виртуальным метрическим тензором в теории Розенгарта-Пальшевской, - прочитала Виттория, - Похоже, он математик. Бакалавра получил в 2066 в университете Бонна.
И больше ничего.
Словно, выпустившись, он пропал с научного горизонта раз и навсегда.
Для того, чтобы нарыть еще несколько статей с конференций, под которыми стояла подпись этого неуловимого Риттера ушел весь вечер, немного ушедший в ночь.
Подтверждение их догадки смотрело на них с экрана компьютера. Одна единственная кривая подпись от руки.
У. Риттер, Ун. Макса Планка.
– Я тебе говорил, из интернета ничего не пропадает бесследно! – радости Карстена не было предела, и в кои-то веки Виттория была абсолютно с ним согласна
Маленький шажок, но это все равно было намного больше информации, чем у них было еще пару часов назад – и робкая надежда снова подняла голову.
Хотелось провести всю ночь, уставившись в монитор и разыскивая любые крупицы информации, но заглянувший к ним в первом часу ночи сонный Цезарь был прав.
Если они хотели разобраться во всем, отдых был им необходим, как воздух.
Вот только отдых этой ночью ей не светил.
Невнятный странный звук с трудом прорывался сквозь плотную черную пелену умиротворенного сна. Он то усиливался, то затихал, но не пропадал полностью и постепенно разъедал пелену, пока не проделал в ней дыру – и Виттория не распахнула глаза, уставившись в темный потолок.
Отвернувшись к стене, рядом посапывал то и дело всхрапывающий Карстен. Кот Амалии чем-то шуршал в углу – и больше ничего странного не происходило.
Она перевернулась на другой бок и начала было проваливаться в сон обратно, когда звук вернулся. И на этот раз она могла точно сказать, что это было.
Кто-то кричал.
И она знала этот голос.
Она подорвалась с кровати и потрясла Карстена. Тот только дернул плечом, сбрасывая ее руку, и всхрапнул. Его всегда было тяжело добудиться.
Крик превратился в болезненный и одновременно с этим жуткий стон, и Виттория, оставив Карстена, выскочила на кухню, даже не обув тапки.
В слабом лунном свете, что кое-как пробивался на кухню сквозь плотные тучи, Цезарь вертелся на диване, словно отбиваясь от кого-то невидимого. Подушка валялась на полу, одеяло почти отправилось за ней.
Его глаза были плотно закрыты.
Похоже, ему снился кошмар.
Кулак, сжимавший сердце, разжался, и оно снова забилось с нормальной скоростью.
Не думая о возможных последствиях, Виттория положила руку ему на предплечье и потрясла:
– Гай, проснись. Это просто сон.
На мгновение ей показалось, что сработало. Цезарь замер в неудобной позе,
но глаза его так и не открылись.Отступивший было страх вернулся снова.
По его лицу, едва видному в слабом освещении, градом катился пот.
– Да чтоб тебя! – вскричала она, тряхнув его еще сильнее, - Не вздумай умирать, слышишь меня! Не вздумай! Как я потом…
Резко вдохнув, он подскочил с дивана. Она едва успела увернуться от локтя, который просвистел в миллиметре от лица, но споткнулась о что-то, и не удержалась на ногах.
Благо, на полу валялась подушка.
– Что за… - Цезарь дышал так тяжело, как будто только что пробежал марафон, - Где… Кто…
Уцепившись за барный стул, Виттория поднялась на ноги:
– Гай, все в порядке. Тебе просто приснился кошмар.
– Виттория… - выдохнул Цезарь. Оба его глаза, и искусственный, и живой, смотрели словно сквозь нее.
Виттория поежилась.
– Это я тебя… - в его голосе слышался чистый шок, - Извини, я не…
– Все в порядке, - она перебила его на полуслове и улыбнулась, - Я просто споткнулась.
Даже в этой полутьме было видно, что он ни на секунду ей не поверил, и принял все на свой счет. Одна команда искусственному интеллекту решила проблему темноты мгновенно, и под потолком загорелись все лампы одновременно, на мгновение ослепляя.
Разве что не на ощупь, Виттория села рядом с ним.
– Кошмар? – не зная, что и сказать, спросила она.
Во всем безумии последних дней даже очевидные, известные с самого детства, вещи было слишком и слишком легко забыть. Даже когда напоминание постоянно мелькало у тебя перед глазами.
После продолжительной паузы, Цезарь заторможено кивнул. От, казалось бы, не унывающего человека, постоянно удивляющего ее скоростью своего ума, не осталось и следа.
– Слушай, - Виттория взяла его раненную ладонь в свою руку, не встретив никакого сопротивления, - Если ты хочешь об этом поговорить, я…
– Децим… - сухо и как-то безжизненно отозвался он, - Он все знал. Он был с ними.
– Децим? – Виттория прищурилась. Имя не говорило ей совершенно ни о чем.
Цезарь рвано кивнул:
– Децим Брут. Он… Я считал его другом. Сыном, которого у меня никогда не было. А он… - неожиданно, он повернулся к ней. Его взгляд сфокусировался и стал даже жестким, - Я не хочу об этом говорить. Не сейчас. Не сегодня. Никогда.
Вопросы застряли в горле и, как Виттория ни старалась, никак не хотели звучать. С другой стороны, она всегда могла задать их все Джузеппе. Наверное, так было даже правильнее.
Следующий вопрос прозвучал как гром среди затянутого тяжелыми зимними тучами неба.
– Вы можете вернуть меня обратно?
Виттория опустила голову, разглядывая пижамные штаны, позаимствованные из шкафа Амалии.
– Не знаю. Скорее нет, чем да.
– Почему? Вы же как-то…
Виттория перебила его на полуслове:
– Тебя вообще не должно было здесь быть. По протоколу эксперимента мы должны были отправить одного из нашей лаборатории всего на десять минут назад. А вместо этого обнаружили в капсуле машины тебя. И если ты хочешь, чтобы я тебе сказала, как так получилось, то я не могу. Я сама не знаю.