Zero Hour

– Сейчас – не очень, - отозвалась врач, нахмурившись еще сильнее, - Куда более опасно другое. Смотрите, - она развернула планшет, который держала в руках, и в несколько кликов открыла на нем черно-белое изображение мозга, - Видите? – под подушечкой ее пальца было какое-то небольшое белое пятно.

Виттория неуверенно переглянулась с Цезарем и осторожно кивнула.

– Это аневризма внутренней сонной артерии. Пока не очень большая, но растет явно давно. У Вас из родственников ни у кого похожих проблем не было? – обращаясь к Цезарю, спросила врач.

Он нахмурился:

– Не знаю. Мой отец внезапно погиб, когда мне было пятнадцать. Наклонился обуться, и все. Но диагноза я не знаю. С прадедом тоже похожая история была.

– Потенциальный семейный анамнез… - нахмурилась врач, - Вам нужна операция, - прозвучало безапелляционно, - Причем – чем быстрее, тем лучше. Первый разрыв аневризмы приводит к смерти в половине случаев. Повторный не переживает абсолютное большинство. Учитывая Ваш возраст, я бы не стала рисковать.

Виттория энергично кивнула, заранее соглашаясь на все условия, которые могли выставить – но сумма, озвученная врачом, разом окатила из холодного душа.

– Это же придется что-то из недвижимости продавать…

Из окружающего шума постепенно начинали выделяться шаги. Спешные и быстрые, явно приближающиеся – но пока еще достаточно размытые для того, чтобы сложно было понять, откуда и почему они доносятся.

– Виттория, не надо. Я последние пять лет так живу, ничего страшного.

– Еще я тебя забыла спросить, - мгновенно огрызнулась Виттория.

Его это ничуть не задело.

– Ты знаешь меня всего три недели.

Но если Виттория уже что-то решила – резон не имел никакого значения.

Неожиданно, мэр решил напомнить о своем существовании именно сейчас.

– Мне кажется, - сказал он, - Вы слишком драматизируете.

В его лукавом взгляде плясали искорки.

– Что Вы имеете ввиду? – Виттория недоверчиво прищурилась.

– О какой сумме идет речь? – ответил он вопросом на вопрос.

Врач молча продемонстрировала ему столбец «итого» в документе. Минута на размышления – и мэр кивнул:

– Нормально. Можно компенсировать из городского бюджета, но мне нужно будет время, чтобы все организовать, - быстрый беглый взгляд в документ, и он добавил, - И можем оплатить замену этой стекляшки на полноценный имплант. Все равно, десять процентов финансирования этого проекта капает от нас.

Мэр вернул планшет той, кому он действительно принадлежал, и продолжил:

– Насчет документов не беспокойтесь. Пришлем завтра человека, он снимет биометрию, паспорт привезем послезавтра.

Виттория даже не успела толком переварить, что только что услышала, как издалека раздались быстрые многочисленные шаги – и громкий крик:

– Вот вы где! – заставил всех синхронно обернуться.

Тяжелая артиллерия прибыла. А вместе с ней и…

– София?! – удивленный возглас сорвался с губ Виттории сам по себе.

Соседка Джузеппе, сжимающая в руках горшок с каким-то красным цветком, оставила позади всех студентов и почти не отставала от Джузеппе, несмотря на свой преклонный возраст.

– Да, представь себе! – Джузеппе резко затормозил и остановился прямо перед Витторией, - Мы бежали с форума сюда, и встретили ее по дороге.

У него не было даже отдышки. Либо за последние годы его физическая форма сильно улучшилась, либо – что более вероятно, исходя из времени, - никуда они не бежали до этого самого коридора.

– Я не знаю, что на нее нашло, она обещала сидеть дома и дождаться вас, но…

Неожиданно, София сделала несколько шагов вперед – и протянула Цезарю свою ношу.

– Полагаю, это Вам… - неуверенно сказала она.

И паззл сложился с самой неожиданной стороны.

Виттория украдкой покосилась на Цезаря, но, похоже, слова соседки Джузеппе не прояснили для него совсем ничего.

Старушка не позволила ему остаться в блаженном неведении, и тут же продолжила:

– Я хотела оставить его на постаменте Вашей статуи. Но раз уж Вы здесь…

Лицо Цезаря вытянулось, когда цветок перекочевал ему в руки.

– Эм… Спасибо… - хмыкнул он, явно не зная, как реагировать.

Еще бы, не каждый день тебе лично презентуют что-то, что несли тебе на могилу.

– Так, ну что тут у вас? – Джузеппе выглядел так, словно был в миллиметре от того, чтобы взорваться от распиравшего его энтузиазма.

Виттория тяжело и протяжно выдохнула. Очередной долгий и трудный разговор снова навис над головой дамокловым мечом – и сбежать от него было невозможно.

Шумиха, поднятая журналистами, раздулась до планетарных – и даже галактических, - масштабов за считанные часы, и за несколько дней через палату, из которой врачи упорно не хотели выпускать Цезаря без полного обследования, прошли почти все – от выгнанных корреспондентов RAI, до премьер-министра.

От бесконечного мельтешения людей рябило в глазах. Журналисты, блогеры, просто случайные прохожие. Все ленты соцсетей, все стриминговые сервисы, были завалены только одним – и мир словно окончательно сошел с ума.

И в этом сумасшествии возжелал непременно услышать версию Виттории.

Первое время она сопротивлялась, но натиск был настолько всесторонним, что надолго ее не хватило. И снежный ком больше нельзя было остановить.

– Выход в эту сторону, - охранник с бейджиком телекомпании, махнул в нужном направлении.

– Спасибо, - кивнула Виттория.

После залитой светом, просторной студии, темные коридоры за ней давили на голову и вызывали желание поскорее отсюда убраться. Она могла сколько угодно не хотеть публичности, но отказывать всем подряд по тысяче раз на дню оказалось куда более невыносимо, чем согласиться на один-единственный эксклюзив.

Несмотря на все еще не растворившийся до конца языковой барьер, Цезарь справлялся со всем этим неожиданно свалившимся вниманием, намного лучше.

– Ну, я же тебе говорил, что все нормально пройдет, - он лукаво усмехнулся. Его новый бионический имплант блеснул в полутьме.

– Я бы не сказала, что хоть что-то из этого нормально, - несмотря на тепло, Виттория поежилась.

Цезарь хмыкнул:

– Это ты мне будешь рассказывать? Я полтора месяца назад собирался воевать с народом, которого не существует уже тысячу лет как, а сейчас у меня вместо глаза какая-то непонятная высокотехнологичная приблуда.