Zero Hour

– Опасный район. Грабили меня там пару раз по молодости. И это при том, что я там жил.

– Сейчас это самый центр города, - хохотнул папа, - Отели, траттории, бары, толпы туристов, шум круглосуточно. У меня там друг детства жил, я как-то пошел к нему с ночевкой, вообще заснуть не смог. А ему хоть бы что.

Прохладный весенний ветер приятно обдувал после неожиданной дневной жары. Пустынные, тихие улицы, вино в крови и невероятное облегчение от того, что с Цезарем все было в порядке, хотя бы настолько, насколько это было возможно, навевали приятное легкое ощущение и желание гулять хоть всю ночь напролет.

Но над головой нависало завтрашнее собеседование, и позволить себе подобную вольность Виттория не могла.

Стоящие днем в сплошных пробках, узкие улицы сменились одной, длинной и широкой. Справа белел подсвеченный как рождественская елка монумент, а впереди, за огромным заполненным руинами простором, виднелся силуэт такого же светящегося Колизея. Здесь уже то и дело встречались немногочисленные туристы – и их количество все росло и росло с каждым шагом.

Возле бара, который нашел Джузеппе, так и вовсе было не продохнуть.

Громкая живая музыка тонула в многоголосом шуме толпы.

– Джованни, а ты в курсе, что ты пару недель назад был в горах? – Цезарю приходилось кричать для того, чтобы идущий рядом с ним папа услышал хотя бы что-то.

– Я? – удивился папа.

– Ты-ты, - Цезарь хохотнул в кулак, - А потом тебя эвакуировали в Медиолан.

– Милан, - уже привычно поправил подергивающий головой в такт музыке Джузеппе.

– Так, а почему меня не предупредили?! – полу-шуточно возмутился папа, - Я, может быть, тоже хотел поучаствовать!

– Тебе бы не понравилось, - ухмыльнулся Цезарь, - Там лавина сошла, и в железнодорожном туннеле что-то странное случилось.

Непонимание папы можно было буквально пощупать, и Цезарь быстро пошел на попятную и перестал пытаться сломать ему мозг:

– Нам нужно было как-то пересечь границу мимо пограничников. Эвакуация очень вовремя подвернулась под руку, а Виттория посчитала, что проще будет, если я прикинусь тобой. Не знаю, как это прокатило, мы же вообще не похожи.

Виттория хмыкнула, но промолчала. Пусть будет одной загадкой больше – тем более, на эту она не знала точного ответа и сама.

Вечеринка быстро затянула их в свои плотные объятья – и нависшей над головой после разговора с родителями мрачной тучи скоро не стало. Музыка, вино и счастливые лица людей вокруг унесли ее без следа.

– Может быть, Вам обновить? – приняв очередной заказ у заметно надравшихся Джузеппе и Цезаря, бармен обратил внимание и на нее.

– Нет, спасибо, - отозвалась Виттория, забирая свои крылышки, - У меня завтра собеседование, я не могу…

– Да ладно тебе! – Джузеппе повис у нее на плече, - А у меня завтра с восьми лекции, ну и что?

– То, что ты уже работаешь, - не сдавалась Виттория, - А мне только надо устроиться.

– Ну и что?! – Джузеппе был непробиваем, - Ты совсем недавно выпустилась. Тебя все в вашем департаменте помнят, это собеседование – это чистая формальность.

Червячок сомнения возник из ниоткуда. В словах брата была львиная доля правды, и…

– Профессор Карроцци?! – раздалось откуда-то сзади.

Виттория с Джузеппе синхронно обернулись.

Трое молодых парней и две девчонки, каждый – с начатым бокалом в руке, замерли в удивлении и смотрели на них в упор.

Джузеппе их тут же узнал.

– О, привет, ребята, - он отсалютовал им так, словно держал в руке бокал, а затем удивленно уставился на свой собственный пустой кулак.

– Профессор Карроцци, Вы что здесь делаете? – пискнула одна из девчонок.

– Не видите, что ли? Пью, - икнул Джузеппе, - А вас как так далеко от кампуса занесло? На Сан Лоренцо уже все закончилось?

Виттория прыснула в кулак. Бесконечная тусовка на Сан Лоренцо не заканчивалась никогда – это знал любой, кто хоть как-то был связан с Сапиенцой, и она могла только пожалеть тех бедолаг-студентов, которые, снимая там койки в квартирах, еще пытались как-то учиться.

Один из парней, высокий и кудрявый, усмехнулся:

– Я так понимаю, нам на первую пару можно не приходить?

– С чего это? – удивился Джузеппе, - Наоборот! У меня для вас есть сюрприз!

Сначала напряглись студенты, но когда Джузеппе обернулся к стойке и крикнул:

– Гай! Гай, где ты там потерялся, иди сюда! – напряглась уже и Виттория.

Все идеи брата, которые хоть как-то включали в себя Цезаря, не заканчивались ничем хорошим. Все пьяные идеи брата никогда на ее памяти не заканчивались ничем хорошим.

Помноженные друг на друга, эти два фактора должны были дать удивительную взрывоопасную смесь, которая могла жахнуть прямо…

– Чего тебе? – Цезарь каким-то невероятным образом ухитрился протиснуться сквозь столпившихся у стойки людей даже не пролив содержимого бокалов, которые держал в обеих руках, - Держи, это твое.

Едва ухватив бокал, Джузеппе тут же отпил пива.

– Спасибо. Будешь у меня сегодня на лекции приглашенным экспертом?

Цезарь ничуть не удивился и сразу перешел к делу:

– Во сколько?

– В восемь, - с энтузиазмом отозвался Джузеппе.

– Не, не могу, - Цезарь помотал головой, - В восемь я планировал валяться в кровати и жалеть, что родился.

Виттория прыснула в кулак.

Лица студентов вытянулись.

– Ой, а это правда… - и снова девчонка собралась с мыслями первой. Но не до конца.

– Я? – закончил за нее Цезарь. Она кивнула, - Зависит от того, что вам нужно и есть ли у вас ножи.

На лицах студентов читался напряженный умственный процесс. Первый раз в жизни латынь пригодилась им за стенами института – и сразу же в задаче со звездочкой размером с Бетельгейзе. Не просто латынь – беглая, пьяная, смешанная с итальянским в самых неожиданных местах и приправленная орущей на полную громкость музыкой.

– Нету, - кудрявый парень, похоже, был из них либо самым умным, либо самым трезвым, - Нам бы фото.

– Ну, тогда я, - ухмыльнулся Цезарь.

Папа вынырнул из толпы прямо к барной стойке, когда Джузеппе в третий раз безуспешно пытался поймать в фокус всех своих студентов и Цезаря, а Виттория охраняла их бокалы и доедала крылышки прислонившись спиной к стойке.

– Повторите мне, пожал… - сразу начал папа, обращаясь к бармену.

Но закончить не успел.

– Джио, тебе уже хватит! – возмущенно крикнула мама. Как обычно, она неукоснительно бдела за его моральным обликом.