Зейтун

Кейти несколько раз пыталась дозвониться до Зейтуна, но безрезультатно: по домашнему телефону он не отвечал, а звонки на его мобильный сразу уходили на автоответчик. Кейти решила, что в городе прервалась телефонная связь. Ураган еще не достиг Нового Орлеана, а она уже не может связаться с мужем!

Около шести вечера Зейтун отвез Джеймса в гостиницу и вернулся домой подготовиться к удару стихии. Он посмотрел новости по телевизору — пока почти никаких изменений. Ожидалось, что фронт урагана достигнет города к полуночи. Зейтун подумал, что приблизительно в это же время отключится электричество и света не будет дня три.

Темнело. Зейтун обошел комнату за комнатой, прикидывая, откуда можно ждать неприятностей. Всего в доме было четыре спальни: родительская — на первом этаже и детские — на втором. Если повредится крыша, то в детских протечет потолок. Кое-где вылетят оконные стекла; самое слабое место — гостиная с эркером, там риск особенно велик. Дерево на заднем дворе может упасть на дом — вот это повлечет за собой серьезные разрушения, ведь дождь тогда будет свободно проникать в дом.

Но Зейтун не отчаивался. Как бы ни развивались события, он хотел быть в доме, на благоустройство которого потратил огромные деньги, и по возможности его защитить. Даже старая бабушка Зейтуна во время бесчисленных штормов отказывалась покидать свой дом на Арваде, и он собирался следовать ее примеру. За свой дом надо бороться.

Единственное, что его тревожило, так это ситуация с дамбами. В новостях неоднократно говорили о разбушевавшихся волнах в Мексиканском заливе. Дамбы были построены в расчете на волны высотой в четырнадцать футов, а в заливе они достигали уже девятнадцати-двадцати футов. Зейтун знал, что, если дамбы не выдержат, битва будет проиграна.

В восемь он позвонил Кейти.

— Наконец-то, — сказала она. — Куда ты пропал?

Зейтун проверил мобильный и увидел, что пропустил три звонка от жены.

— Видимо, сигнал плохо ловится.

Он объяснил жене, что пока ничего страшного не случилось. Просто сильный ветер. А так все по-старому.

— Держись подальше от окон, — сказала Кейти.

Он обещал, что постарается.

Кейти высказала свои сомнения: пожалуй, они ведут себя неразумно. Ее муж скоро окажется в эпицентре урагана пятой категории, а для них главное — не подходить к окнам.

— Пожелай за меня детям спокойной ночи, — попросил он.

Она обещала.

— Ладно, заканчиваем, надо экономить батарейку.

Они попрощались.

После того как дети заснули, Кейти села на диван и уставилась на горящую свечку — единственный источник света, оставшийся в доме.

В начале двенадцатого ураган набросился на дом Зейтунов. Небо стало зловеще серого цвета, холодный ветер дул, кажется, сразу со всех сторон. Дождь то надвигался стеной, то отступал. Чем дальше — тем хуже. В полночь отрубилось электричество. Около двух начала протекать крыша. Сначала в углу спальни Надимы. Зейтун притащил из гаража и подставил стопятидесятилитровый мусорный бак. Через несколько минут потекло в коридоре второго этажа. Зейтун принес еще один бак. В начале четвертого в их спальне вылетело стекло, будто кто-то запустил в окно кирпичом. Зейтун собрал осколки и заткнул окно подушкой. Стало капать в спальне Сафии и Аишы. Он нашел еще один контейнер, побольше.

Первые два бака он выволок на улицу и вылил воду на газон. Цвет неба смахивал на детский рисунок — словно второпях смешали синюю и черную краски и выплеснули на бумагу. Ветер стал еще холоднее. На улице было темно, хоть глаз коли. Стоя на газоне, Зейтун услышал, как где-то недалеко упало дерево: сначала раздался громкий треск, а затем — тихое шуршание цеплявшейся за ветки соседних деревьев кроны, прекратившееся у стены дома.

Зейтун вернулся в дом.

Еще одно окно разбилось. Он и его заткнул подушкой. Ветки деревьев скребли стены и крышу. В разных углах раздавались непонятные гулкие удары. Костяк здания, казалось, стонет от напряжения. Дом Зейтунов подвергся нешуточной атаке.

Когда он посмотрел на часы, было уже четыре утра. За прошедшие пять часов он не присел ни на секунду. Если все будет продолжаться такими темпами, дому труба. А ведь ураган еще толком и не начался.

Незадолго до рассвета Зейтуну пришла в голову идея. Хоть он и не особенно верил в затопление города, исключить такую возможность тоже не мог. Вот почему он вышел из дома и, поеживаясь от холодного ветра, вытащил из гаража и привел в порядок свое подержанное каноэ. Пусть будет наготове.

Если бы Кейти могла сейчас его видеть! Когда несколько лет назад Зейтун явился с этим каноэ домой, она вытаращила глаза. Зейтун купил его у одного клиента из Байю-Сент-Джон [7] . Когда тот переезжал на новое место, Зейтун увидел лежащую на траве перед домом ничем не примечательную алюминиевую модель и спросил хозяина, не продаст ли тот лодку. Клиент удивился: «Ты это хочешь купить?» Не торгуясь, Зейтун приобрел каноэ за семьдесят пять долларов.

7

Район Нового Орлеана между озером Пончартрейн и Миссисипи.

Что-то в этом каноэ его притягивало. Хорошо сделанное, без повреждений, с двумя деревянными скамейками, почти шестнадцати футов в длину, рассчитанное на двух человек. Казалось, оно олицетворяло собой дух исследований, дух свободы. Зейтун прикрутил его на крышу пикапа и привез домой.

Через окно гостиной Кейти увидела, как подъехал муж, и вышла его встречать.

— Только через мой труп, — сказала Кейти.

— Ты о чем? — улыбаясь, спросил Зейтун.

— Ты сумасшедший, — заявила она.

Она с легкостью заводилась по пустякам, но именно за романтический склад души и любила Зейтуна. Кейти знала, что всякая лодка напоминает ему о детстве. Как можно лишить его такой радости? Она почти не сомневалась, что муж не будет пользоваться подержанным каноэ. Пусть стоит в гараже, пусть Зейтуна греет мысль о том, что он может в любой момент отправиться в путешествие, что связь с прошлым не потеряна. Конечно же она не станет ему мешать.

Зейтун раза два или три брал дочек в Байю-Сент-Джон в надежде, что им понравится плавать в каноэ. Спустив каноэ на воду, он сел на скамейку и протянул руки к Надиме, стоящей у кромки воды. Дочь категорически отказалась садиться в лодку. Как, впрочем, и младшие. Полчаса он плавал туда-сюда, делая вид, что получает огромное удовольствие. Девочки наблюдали за отцом с берега, но упрямо отказывались к нему присоединиться. Зейтуну ничего не оставалось, кроме как погрузить каноэ на крышу машины и вернуться домой.

На рассвете ветер резко усилился. Невозможно было определить, когда именно ураган набросился на Новый Орлеан, — после восхода солнца света снаружи не прибавилось. Небо из черного стало свинцовым, дождь барабанил по стеклам. Трещали ломающиеся под напором ветра ветки, ухали, падая на мостовые и на крыши, деревья.

На время сдавшись, хотя ураган продолжал молотить его дом, Зейтун задремал, понимая, что скоро его непременно что-нибудь разбудит.