Зейтун

По радио передавали, что в Новый Орлеан направляют дополнительные десять тысяч солдат Национальной гвардии; треть из них займется поддержанием порядка. Со всей страны — из Западной Вирджинии, Юты, Нью-Мексико, Миссури — в город стягивалась еще двадцать одна тысяча военных. Как может ее муж сохранять спокойствие, когда армию подняли по тревоге?

Кейти выключила радио и снова попыталась дозвониться Зейтуну. Ничего. Она понимала, что волноваться рано, но в голове у нее роились черные мысли. Если нельзя связаться с мужем, можно ли быть уверенной, что с ним все в порядке? Откуда ей знать, жив он, ранен или уже мертв?! Или она себя накручивает? Может, он вне опасности. Ветер стих, осталась одна вода, неподвижная вода. И войска скоро туда прибудут. Не стоит тревожиться.

Вернувшись в дом брата, Кейти столкнулась с матерью. Та привезла лед. Мать поздоровалась с детьми и повернулась к Кейти.

— Почему бы тебе не снять это с головы и расслабиться? — спросила она, указывая на хиджаб. — Зейтуна тут нет. Побудь сама собой.

Кейти промолчала, хотя ее так и подмывало высказать матери все, что у нее накипело; вместо этого она принялась собираться, вымещая зло на разбросанных по комнатам вещах. Она увезет детей в мотель, в ночлежку, да куда угодно! Хоть в Аризону. В Батон-Руже не задалось. Ко всему прочему, она не знала, где сейчас Зейтун. Зачем он настоял на своем и остался в городе? По правде говоря, с его стороны это жестоко. Зейтун хочет быть уверен, что его семья в безопасности, а сам заставляет Кейти, свою жену, волноваться за его судьбу. Она дала себе слово, что при первой же возможности убедит его уехать из города. Какая разница, почему он захотел остаться! Пусть забудет про дома и имущество, его жизнь дороже.

А Зейтун у себя в Новом Орлеане был полон сил и энергии… Никогда еще он не чувствовал себя таким востребованным. В первый же день помог спасти жизнь пяти старикам в затопленном городе! Теперь-то ему понятно, ради чего он остался. Решение не уезжать было продиктовано какой-то высшей силой. Он здесь нужен.

Следующая остановка — принадлежащий Зейтунам двухэтажный дом по адресу Клэборн-авеню, 5010. Они с Кейти владели этим домом пять лет. Обычно в нем проживало от четырех до шести арендаторов.

Подплыв к дому, Фрэнк и Зейтун увидели сидящего на веранде с бутылкой пива в руке одного из своих жильцов, Тодда Гамбино. Тодд, крепкий малый лет под сорок, снимал у них квартиру все пять лет. Он работал механиком в автомастерской сети «Спиди Ойл Чейндж» и подрабатывал в аэропорту, развозя задержавшийся в пути багаж. Тодд был хорошим жильцом, всегда вовремя платил, никаких проблем не создавал.

Увидев подплывающего к дому Зейтуна, Тодд встал и уставился на него, не веря своим глазам. Спросил:

— Что ты тут делаешь?

— Ты серьезно? Заскочил поглядеть на дом, — ответил Зейтун и невольно усмехнулся, понимая, как нелепо это звучит. — Узнать, как ты.

Тодд не мог оправиться от изумления.

Зейтун с Фрэнком выбрались из каноэ и привязали его к веранде. Какое счастье снова почувствовать твердую почву у себя под ногами!

Тодд предложил им пива, Зейтун отказался и вошел в дом, а Фрэнк взял бутылку и уселся на ступеньках крыльца.

Тодд занимал квартиру на первом этаже; все свои вещи он перетащил на второй этаж. Комнаты и коридор были заставлены мебелью: стулья и столики громоздились на столах и диванах, спасенные от наводнения электронные приборы перекочевали на обеденный стол. Выглядело это так, будто кто-то в спешке выставил на продажу свое имущество.

Зейтун осмотрел дом: ущерб был, конечно, большой, но нельзя сказать, что непоправимый. Подвал затопило полностью, пользоваться им в ближайшее время не получится. А вот первый и второй этажи не сильно пострадали, что Зейтуна порадовало. Повсюду было полно грязи, ила — в основном, с башмаков Тодда, который, перетаскивая вещи, то и дело бегал из дома на улицу и обратно. В целом, все могло быть значительно хуже.

От Тодда Зейтун узнал, что вода не дошла до распределительной коробки и стационарный телефон в доме продолжает работать. И сразу же позвонил Кейти на мобильный.

— Алло, это я.

Кейти чуть не закричала от радости — только сейчас она поняла, как за него беспокоилась.

— Альхам-дулил-лах, — сказала она, что по арабски означает «Хвала Аллаху». И добавила: — Уезжай немедленно.

Зейтун сказал, что никуда не поедет. Рассказал про плававшую в прихожей женщину в раздувшемся платье: как спасал ее при помощи лестницы. Рассказал про рыбаков, Фрэнка и две пожилые пары. Он так быстро говорил, что даже рассмешил Кейти.

— И все-таки, когда ты собираешься уезжать? — спросила она.

— Да не собираюсь я никуда уезжать, — ответил Зейтун и попытался объяснить: ну, предположим, уедет он в Батон-Руж — и чем ему заниматься в доме, где одни женщины? Бить баклуши? Пялиться в телевизор, есть и волноваться издалека? Оставаясь в городе, он может отслеживать ситуацию, может оказывать какую-то помощь. Зейтун напомнил Кейти, что они владеют полдюжиной домов, за которыми нужно присматривать. Заверил жену, что находится в безопасности, что еды у него много, что он способен о себе позаботиться и постарается предотвратить дальнейшие повреждения.

— Серьезно, я хочу все видеть, — сказал он.

Зейтун хотел видеть своими глазами и то, что уже произошло, и то, чему еще только предстояло случиться. Ему была не безразлична судьба города, и он искренне верил, что может быть полезным.

— Ты и впрямь чувствуешь себя вне опасности? — уточнила Кейти.

— Честное слово, — ответил Зейтун. — Не волнуйся.

Кейти знала, что Зейтуна ей не переубедить. А вот как объяснить детям, насмотревшимся изображений уходящего под воду города, что их отец остался там по своей воле и плавает по улицам в стареньком каноэ? Она все же попыталась урезонить мужа, сказав, что в новостях сообщают про ухудшение ситуации, что появилась опасность заражения воды в результате загрязнения бензином, падалью, пищевыми отходами, просто мусором — за этим последует эпидемия.

Зейтун пообещал ей быть предельно осторожным. Сказал, что завтра снова позвонит с этого же телефона.

— Звони каждый день в двенадцать, — велела она.

Он сказал, что будет звонить.

— Держись, — сказала Кейти.

Закончив разговор, Кейти включила телевизор. В новостях доминировала одна тема — разгул преступности в городе. Все репортеры, словно сговорившись, повторяли, что Новый Орлеан превратился в «страну третьего мира». Приводились в пример неработающие больницы, отсутствие чистой питьевой воды, электроэнергии и телефонной связи. Иногда прямые репортажи сопровождались картинками: афроамериканцы изнемогают от жары возле Конференц-центра имени Эрнеста Мориала или, размахивая руками, просят о помощи с крыш затопленных домов. По неподтвержденным сведениям по городу бродят банды вооруженных мужчин, кто-то обстреливает вертолеты, посланные эвакуировать пациентов с крыши больницы. Жителей называли не иначе, как беженцами.

Кейти боялась, что из-за недостатка информации Зейтун не осознает, насколько велика опасность. Он вполне мог чувствовать себя спокойно в своем районе — ну а если в городе действительно царит хаос, который рано или поздно докатится и до их дома? Она не очень-то верила преувеличенно тревожным репортажам с расистским душком, но отрицать, что положение ухудшается, было глупо. Большинство застрявших в городе жителей отчаянно пытались уехать. У Кейти сдали нервы. Она позвонила в дом на Клэборн-авеню, но трубку никто не взял.