Жалость унижает ментов и бандитов

– Сейчас...
– Помощник прикрыл микрофон ладонью, обернулся к дежурному.
– подполковник Смердов звонит!

Дежурный дотянулся до трубки.

– Слушаю, товарищ подполковник!

Одновременно он скроил Николе дурашливую гримасу:

" Начальство бдит!"

Теперь они выступали как бы в одной упряжке, за спиной у руководства.

Николе предоставилась возможность осмотреться. Он зыркнул на диван. Под старой милицейской шинелью спал уже знакомый ему вчерашний мужик в белых шерстяных носках.

Никола видел его с вечера в машине Волокова.

Кинутый так и не пришел в себя, с шумом равномерно- глубоко втягивал воздух.

" Поддатый. И сильно..."

Разговор неизвестного подполковника и дежурного по телефону, как Никола догадался, шел об этом - лежавшем на диване.

– Ясненько, товарищ подполковник ...
– Дежурный был сама сообразительность и желание услужить.
– Все, как вы распорядились. Привезем ему и то, и другое...

" Высокого полета птица, видать..." - подумал Никола про фраера на диване.

– Есть. Вас понял. Конечно! Тем более морозец к ночи. Кондратий запросто бы хватил...

" Раздели до трусов и носок..."

– Вот именно...
– Дежурный словно подтвердил.
– И еще ключи от дома!

Дотошный допрос по телефону коснулся не только раздетого. Подполковник

поинтересовался заодно и кем--то еще.

– Да. Да. Понял...
– Дежурный искоса взглянул на Николу.

Вор убрал глаза. Речь шла о нем.

– Да, обязательно...

Никола догадался, что звонит тот самый - в штатском, который разговаривал с ним вечером у винного магазина. Никола не мог понять причины такого пристального внимания к своей скромной особе. Может ему клеили подрезанного парня у магазина...

" Все может быть..."

Никола перевел взгяд за окно. Из дежурки был виден серый жилой двор между хрущебами, несколько хилых деревцев.

Майор-дежурный продолжал лебезить по телефону.

– Все ясно. Обязательно. Как учили!

Чувствовалось, что дежурный недавно на чем-то сильно погорел. Теперь, как мог, замаливал грехи:

– Все, как велели. Сейчас доложу. Есть...

Он отставил трубку, показал помощнику на Николу.

– Давай его на место...

Дежурный снова скроил Николе ту же дурашливую гримасу, показал на трубку. Развел руками. Однако, их уговор вроде оставался в силе.

Лейтенант вывел Николу в коридор.

– Подожди тут.

Напротив "Графика приема граждан" стояло несколько стульев. Никола не сел, подошел к графику. Нашел:

"Подполковник милиции Смердов В.А..."

Он значился заместителем начальника отделения.

Согласно графику он принимал граждан дважды в месяц. Накануне с вечера у него значился приемный день.

" Кум, короче... Заместитель по оперативной работе".

Кумовья у блатняков всегда считался наиболее искушенными, вероломными, изворотливыми...

Через пару минут лейтенант вышел из дежурки, передал Николу пожилому спокойному милиционеру. Старослужащий шаркающей походкой повел задержанного назад, в камеру.

– Начальство тоже, выходит, напивается до звериного писка...- Никола кивнул на дежурку, где на диване валялся кинутый.

– Начальство, оно еще больше нашего пьет...
– охотно отозвался старослужащий.
– Оно только нам не велит. Вишь, набрался! Ничего на нем не осталось. Одни ключи от дома!

– На снегу , что ли, спал?..

– В подъезде. Ну и... Сам понимаешь. На оправку пойдешь?

Привычный - с глазком , без запора изнутри, туалет Николе был ему уже знаком. С полчаса назад Никола объяснился в нем с помощником дежурного молоденьким чернявым лейтенантом, подменявшим старослужащего.

Ему Никола и сунул заначенную под каблук купюру.

"Много! Да ведь не спрашивать же сдачу..."

Из туалета чернявый и привел его наверх, в дежурку - звонить Игумнову. У дежурного наряда, видать, была крепкая спайка.

– Оправился?
– Спросил милиционер.
– Давай сюда!

Он уже открывал замок.

Сокамерников было двое - оба не спали. Один лежал, накрыв лицо курткой, чтобы не бил свет в глаза. Другой был на ногах

– Чего они тебя?
– спросил тот, что, не останавливаясь, мерял шагами камеру.

– Давление повышенное...

– Косишь, что ли?

Лежавший и головы не повернул, когда Николу вернули. Спросил только:

– Врач приезжал? И чего?

– Колеса дал.

Таблетки, то-есть.

От внимания сокамерников укрыться было тяжелее, чем от вопросов дежурного.

Никола лег, закрыл глаза.

Сокамерники тем временем разговорились.

Начали с общих тем. За что сидел, где... Что за зона... В в каких городах и с кем воровал.

Оба постарались представить себя гнилыми до нельзя братками, жившими по понятиям, иначе - бывалыми и опытными.

Тот, что ходил по камере, был москвичем, второй все чаще вспоминал Рыбинск, Буй, Нерехту...

" Залетный что ли?!"

Подозрительно быстро оба нашли общих знакомых.

– Вася "Буржуй"?! Я с ним бегал. В натуре.

– Меня за него таскали. В Кинешме. Потом в Москве. Мосластый такой опер... В районе Таганке.

– Знаю. Его убили. Глухонемые...

" Чего ж вы пока меня не было в камере не разобрались? Молчали что ли?!"

Никола лежал, не открывая глаз. Это у него было привычным: первые часы проводить молча, не вступая ни в какие разговоры. Прислушиваться.

Сокамерники теперь уже во всем доверялись друг другу. Присутствие третьего человека их ничуть не смущало.

– Ты как идешь?
– Залетный стащил куртку с лица, повернулся на бок.

Никола незаметно оглядел его. Внешность была запоминающаяся - худой, с вытянутым черепом и грубыми, выдававшимися вперед надбровьми.

Ходивший по камере ответил тихо, но достаточно громко. Николе было все слышно.

– Я в несознанке...

– А чего тебе вешают?

– Разгоны...

Никола взглянул на него - длинноволосый, тщедушный - на разгонщика, который под видом мента производит обыски в квартирах, он не был похож.