Ждать у моря погоды

– Пока еще не совсем рояль, - уточнила Наташа, - в отличие от Куропаткина, мы не знаем, кто он, человек на лавке. Но я тоже поняла, что речь идет о диадеме, - она понизила голос.
– Ее прятали где-то в Крыму, ожидая, пока стихнет шумиха, Вызванная кражей, а сейчас решили переправить через пролив.

– Но тут шторм, и перевозчик застрял на переправе!
– хлопнул в ладоши Ефим.
– А на мосту - строительные работы, и по нему не проехать!

– Но найти его на переправе крайне сложно, - слегка охладила ликование Ефима Наташа, - в порту Крым собралась уже колоссальная очередь машин, автобусов и грузовиков, она протянулась уже через пол-города, на карте пробок дорога от порта до автовокзала багровая. И ты вообрази, сколько автобусов нужно проверить, чтобы найти тот, который нужен. Пока все просмотрят, переправу уже откроют и перевозчик улизнет из-под носа... Да никто и не ищет, все думают, что диадему уже давно вывезли из Крыма.

– И на просвечивании в "рамке" она не зазвенит, - насупился Ефим, - умно придумано: спрятать металл среди металла. Автобус-то не деревянный! Когда он проходит рамку, а потом его с собакой осматривают, ищут в первую очередь оружие, взрывчатку, отравляющие вещества и наркотики, а диадема, наверное, притырена так, чтобы на нее не наткнулись при проверке. Я бы во всяком случае так ее и спрятал.

– Фима, что я слышу, - в притворном ужасе охнула Наташа.
– Тебе бы работать инструктором у мафии! Да... А в пансионате ждет человек, который должен встретить перевозчика и принять у него груз. И знаешь что, Фима? Он живет в нашем корпусе. Я слышала, как в разговоре он похвалил прекрасный вид на море из окна и посетовал на подселившегося к нему престарелого ловеласа.

– Блин, поди-разбери, кто это, - досадовал Ефим, - в Джамете пансионаты до октября не пустеют. Надо, конечно, проверить информацию. Но мы стеснены во времени - пока не стихнет ветер.

– А у переправы надо проверить все автобусы, идущие в Джамете, - в курилке Наташа щелкнула зажигалкой.
– Очень может быть, что перевозчик - водитель автобуса. Он лучше всех знает свою машину и сумеет надежно спрятать груз, который не хочется засвечивать - так, что человек со стороны не найдет.

– Логично, - Коган тоже достал сигареты.
– Надо позвонить Белке, пусть они с Витькой следаку подср... надают, чтобы зашевелился! И отнести телефон местному Анискину.

– Вовсе Аверин на Анискина не похож, - улыбнулась Наташа.

– Это не насмешка, мне фильмы про Анискина нравятся.

Немного помолчали. По пляжу вовсю разгуливал свирепый ветер, который после обеда усилился. Небо по-прежнему было безупречно чистым, все облака давно разметало. Море бугрилось белыми гребнями, забрасывая берег водорослями и медузами. И тем не менее, на берегу было многолюдно. Как только оперативники закончили работу и увезли тело Куропаткина, постояльцы тут же высыпали на пляж. Сегодня загорающих почти не было, наоборот, многие уже набросили ветровки, а кто-то сменил футболку на водолазку или даже свитер.

– Ай-яй-яй, такая красавица - и курите!
– громко и весело сказал, проходя мимо, румяный весельчак с седой гривой и внушительным животом под серой толстовкой, а его товарищ с пышными, но белоснежными усами и обширной загорелой лысиной с интересом взглянул на Наташину пышную грудь, обтянутую футболкой.

Коган ответил ему сумрачным взглядом, одновременно смахнув одному ему видимые песчинки с плеча Навицкой: "И на что ты уставился?". Усач тут же перевел взгляд на крепкие круглые коленки двух сдобных красавиц бальзаковского возраста, пронзительно хохочущих на скамейке у питьевого фонтанчика: "Просто взглянул, а что?".

– Ох уж эти молодящиеся ловеласы, - пробурчал Коган, - у самого, небось, внуки скоро женятся, а он все зырит на тридцатилетних женщин! И как же тут много этих Ланселотов в отставке!

– Можно подумать, Фима, - поддела его Наташа, - ты никогда не распускаешь перья перед стажерками или стенографистками. Или Белле это только кажется?

– Это что, тоже нужно для поднятия самооценки?
– спросил Коган.
– Я понимаю еще, когда на тебя засмотрелся этот франт из Воронежа, это, конечно, лестно, но эти два сатира! А ведь нам их всех придется проверять: когд из них подселили на время ЧС к туристу с путевкой, по описанию похожего на "человека в сером"!

С пляжа они поспешили к воротам, желая немедленно позвонить Белле в Севастополь. И им нужен безупречный сигнал, чтобы передать добытую информацию.

Навстречу попался еще один из "паромщиков" - парень лет тридцати с небольшим из первого подъезда. Он что-то на ходу бубнил в телефон, без конца повторяя сказанное, все повышая голос; сам без конца переспрашивал: "А? Что? Еще раз?", а под конец ругнулся:

– ..., что тут за связь! Вот, ..., обслуживание! Да и еще в прогнозах - усиление ветра на...! Зая, а что, ..., я могу сделать? Колдовать я, ..., не умею!

– Я не волшебник, я только учусь, - вполголоса произнесла Наташа, как бы самой себе, но ветер донес до парня ее слова.

– Зай, я тебе потом позвоню, общнемся, а то тут люди, - скороговоркой выпалил он.
– Все, люблю-целую!

– Для такого лучше быть посторонней женщиной, чем его девушкой, - фыркнула Наташа, проводив его взглядом, - со своей Зайкой он через каждое слово лепит мат где надо и не надо, а посторонних все-таки старается не шокировать.

– Может, они с девушкой - рэпперы, - предположил Коган, - эти ребята даже забаву такую придумали - конкурс, кто больше наговорит о присутствующих, приз - то ли 30, то ли 50 тысяч, и они за приз ТАК друг друга обкладывают, и ничего - смеются. Серьезно, не во всякой зоне такое услышишь. Ты меня знаешь, Наташ, я тоже не всегда изъясняюсь, как семинарист, но послушал у сына в подписках на Ютубе парочку рэпперских конкурсов "кто лучше всех обматерит"...
– адвокат выразительно округлил глаза и покачал головой.

Сын Ефима от первого брака, Давид, студент МГИМО, жил в Москве с матерью и отчимом, а к отцу приезжал на каникулы.

– Будешь ли особо стесняться в разговоре с барышней, которая сама дюжину уголовников со строгого режима переругать может?
– заключил Ефим.
– Кстати, этот краснобай тоже высокий, плечистый и в серой тишотке. И живет в нашем корпусе.

– И по возрасту подходит, - добавила Наташа, оглянувшись вслед "не-волшебнику", - по голосу я определила, что "человеку в сером" от 30 до 45 лет. Не юноша, но и не в годах. Так, и сколько таких мы насчитаем?

– Не подходит, - покачал головой Ефим, - он тоже из "единых", а человек, который нас интересует, живет здесь по путевке.

*

В опустевшей фруктовой палатке они укрылись от ветра и даже согрелись: солнце нагрело стены и козырек.

– Бр-р!
– Ефим потер руки.
– На улице я чуть в эскимо не превратился, а тут настоящий бархатный сезон!

– "Ни фига себе пельмешек", - вспомнила детский анекдот Наташа и достала смартфон.
– Сначала позвоню маме, потом свяжемся с Беллой.

– Еще и усиление ветра обещают, - тоскливо сказал Коган, просматривая новости на своем телефоне, - куда еще сильнее-то?

Словно в подтверждение его слов по улице с грохотом закувыркались два пустых противня из хлебного фургона "Пекарни Джамете", а за ними вдогонку побежал, чертыхаясь, парень в форменной рубашке "Пекарни" - видимо, шофер или грузчик.

– Ууупс!
– Ефим выскочил наперерез, один противень поймал в кувырке, второй прихлопнул ногой.
– Кийяяя!

– Спасибо!
– подоспел парень в форме.
– Представляете, мы привезли хлеб в магазин, выносим пустую тару, а тут ветер как рванет! Ловко вы их поймали!