Желание на любовь

— Очень хочу! — она кивнула на дверь. — И лучше сделать это, пока мы вдвоём.

Он пожал плечами, соглашаясь, пожалуй, с последним. Не должно быть свидетелей при таком разговоре, а его, очевидно, не избежать.

— Хорошо, давай. — Мет нарочито тяжело вздохнул. — Спрашивай, я отвечу.

— Я думала, задать вопросы хочешь ты, но если так, то… — Встрепенулась Паркер, вглядываясь в бесстрастное лицо, и проговорила совершенно не то, что он ожидал: — Отлично вас обучают.

— Ты это о чём? — в удивление вздёрнул он бровь.

— О твоей работе. — Невесело усмехнулась она. — Не верится, будто то, что увидел вчера, оставило тебя равнодушным.

— И что же я видел?

Действующая на нервы игра продолжалась, но эти слова стали последним пределом терпения.

Брюнетка в сердцах швырнула белоснежное полотенце в раковину, накрыв им как простынёй не убранную в посудомойку чашку из-под омлета. Очень символичное получилось зрелище: чистота снаружи, а под ней грязь. Говорить спокойно не получалось, она повысила голос:

— Хватит врать! Ты начинаешь меня раздражать!

— Меньше всего я хотел бы доставлять тебе неудобства в твоём же доме. — Вуд отвечал по— прежнему тихо.

Кэт оперлась кулаками о край стола, сдерживая желание запустить в невозмутимое лицо чем-то тяжёлым:

— Ну, просто ангел… — Выговаривала она, сверкая наполненными гневом глазами. — Сама доброта и невинность. Совершенно не тот человек, что неделю назад чуть не изнасиловал меня в машине! — брюнетка выгнула ноздри. — Ни где-нибудь, а у всех на виду, прямо перед заправкой, — жалея, что не может громко прокричать эти слова, а лучше влепить пощёчину.

Теперь взорвался Мэттью:

— Вот только не нужно сейчас обвинений в насилии! — Он надменно усмехнулся. — Насколько я помню, тебе подо мной было очень комфортно. И ты с большим удовольствием отвечала на поцелуи, а стоны вовсе не были криками боли!

Длинные пальцы сжались в кулаки до побелевших костяшек.

— Я, конечно, понимаю, что, наверное, не настолько нежен, как Бе… — Он осёкся. Гнев — не лучший помощник в переговорах, а то, что делала сейчас Кэтлин, было именно желанием вывести его на всплеск агрессии. И это ей удалось.

Они продолжали шипеть друг на друга.

— Вот я и нашла пробел в твоём натаскивании. Ну, что же ты замолчал? — подначивала она. — Говори, продолжай!

— Мне больше нечего сказать. — Вуд разжал кулаки и несколько раз вздохнул, прогоняя сквозь лёгкие воздух. — Извини, вспылил!

— Ну уж, нет! И вовсе ты не сорвался, а начал проговаривать то, что мучает. — Она усмехалась с не меньшим превосходством, чем он минутой назад. — И слава богу, а то начала ощущать себя полной лохушкой и ничтожеством, чьи поступки совершенно безразличны.

— Ты никогда не была мне безразлична! — тут же возразил агент.

Их голоса становились всё более громкими, жесты, сопровождавшие речь резкими.

— Да ладно! — Кэтлин скривила губы. — Не нужно врать, как и о том, что ты не видел вчера моего прощания с Бейном!

— Этого я не говорил. — Он с невозмутимым видом сложил на груди руки, пытаясь держать себя в рамках приличия. Словно заранее абстрагируясь от приписываемых ему эмоций.

— А что же ты делал на протяжении вчерашнего вечера? Все эти взгляды в сторону, расспросы ни о чём, тупые шутки не в тему! И сегодня, несколько минут назад.

— Ты не спрашивала — я не отвечал. — Он хмыкнул. — Раньше мой юмор тебя забавлял. — И помолчал несколько секунд, обдумывая, стоит ли продолжать этот разговор, но решил идти до конца и, вскинув голову, встретился с брюнеткой взглядом: — Зачем выяснять то, что меня не касается?

Лицо Кэт начало потихоньку краснеть. В душе всё клокотало от злости. Ему всё равно? Что может быть страшнее?

— Даже так?! А как же признания в любви и слова о желании провести со мной остаток жизни? — пыталась она пробиться сквозь щит напускного безразличия. — Ты врал?

— Нет!

Она прищурила глаза: слова агента совершенно расходились с поступками. Паркер не намеревалась с этим мириться и собиралась выбить из гордеца правду.

— Тогда почему тебе стало вдруг наплевать на то, что меня кто-то обнимает, целует, дарит букеты?

Он вздохнул, прикрыв на недолго глаза и покачав головой ответил с холодом в голосе.

— Это твоя личная жизнь!

— Да, это моя, — кипятилась она, пряча ладони за спину, — и я не выношу, когда кто-то в неё вот так без предупреждения вторгается в неё! Терпеть не могу, когда за мною следят и навязывают своё мнение!

Вуд простонал, нелепо крутиться возле одного и того же. Обвинения Кэтлин были очень несправедливы. Не хватало ещё ему сорваться и позволить втянуть себя в разгорающийся скандал. Можно обойтись без криков и взаимных упрёков, хотя его даже немного восхищало умение любимой женщины защищаться с помощью нападения. Только ради чего весь этот спектакль?

— Я уже сказал, что прилететь без предупреждения — была не моя идея.

— Бедненький мальчик, попавший под влияния жёстких женщин! — А вот это было ударом ниже пояса.

Мэтт грубо схватил брюнетку за руку и притянул вплотную к себе, вперив пристальный, вовсе не холодный взгляд в коричневые глаза. Она попробовала вырваться, но он не позволил сделать этого.

— Я уже давно не маленький, и на меня сложно влиять, но ты сейчас говоришь о моей сестре и нашей дочери! — Прорычал он.

— И? — вздёрнула она бровь. — Это что-то меняет?

— Многое!

Вуд плотно сжал зубы. Аромат её кожи, волос вопреки происходящему моментально вызвал желание.

— Но не для меня! — почти кричала Кэт пытаясь донести собственный взгляд на произошедшее. — Ты явился без приглашения! Увидел то, что я не хотела тебе показывать, и понял всё по-другому, не так, как было на самом деле!

Глаза агента полыхали огнём.

— Вот только не нужно сейчас банальных фраз про то, что это не то! Не нужно оправданий и прочего. Тебе не кажется, что мы это всё недавно проходили? И в прошлый раз ты в мои доводы отказалась поверить!

Паркер взвилась, отвечая с не менее яростным взглядом:

— Я уже говорила, что не собираюсь оправдываться! Мне не за что!

— Вот и славно! И действительно — зачем? — он сощурил веки, пытаясь скрыть боль и гнев. — Но, по крайней мере, теперь я понял, почему ты ответила «нет»!