Железная пыль

– С-суки!
– прошипел Прохор и дёрнулся вперёд, но Стас его удержал за пояс.

– Не считая бабы их только двое, замочим, гадов!
– Прохор повернул искажённое от ярости лицо.

– Не суетись, это сделать всегда успеем. Вон ещё трое.

Действительно, чуть в отдалении стоят несколько мужчин.

– Блин!
– выругался Прохор.

– Если их всего пять, то им крупно не повезло, - на лице у Стаса появилась змеиная улыбка.

Незнакомая женщина наконец-то натянула джинсы, расправила складки на тугих ягодицах, довольно заулыбалась. Мужчина, жуя колбасу, кинул голодный взгляд на Свету, поднимается, подходит к девушке, грубо хватает за талию. Света вскрикивает, пытается вырваться, но сильный удар в живот сбивает её с ног.

– Пора, - шепнул Стас, - на тебе эти ушлёпки, а я с теми разберусь. И вот ещё, не упускай из виду тёлку, я бы её сразу вырубил, от греха подальше

– Женщину бить?!
– изумился Прохор.

– Морячёк, на войне как на войне. Хотя, поступай, как знаешь, но я тебя предупредил. А этого ублюдка бей клыком в основание черепа, он как раз занял для тебя прекрасную позицию.

Мужчина повалил девушку в снег и с остервенением рвёт на ней ажурные трусики, а незнакомая женщина с довольным видом прошла мимо, склонилась над разбросанными вещами.

Прохор позеленел от дикой ненависти, в судорожно сжатом кулаке скрипнул острый клык.

– После меня, - Стас молниеносно перекатился под кирпичную кладку, мелькнул у развалин и на мгновение исчез. Неожиданно один из мужчин, стоящий чуть в отдалении, дёргается и валится на снег, остальные продолжают общаться друг с другом. За их спинами вырастает Стас, в руке сверкнул клык и легко вошёл чужаку под левое ребро, его напарник медленно поворачивает голову, но Стас подсекает ему ноги и, пока тот не пришёл в себя от удивления, быстро сворачивает шею.

Прохор в некотором шоке застыл на пару секунд, поразившись с какой скоростью, провернул ликвидацию Стас. Но мерзавец уже стянул с себя штаны, лихорадочно тычет толстым членом между ног у Светы и внезапно с довольным урчанием задвигал голым задом, с каждым разом стремясь загнать его в девушку как можно глубже. Гена завыл от безысходности и в бешенстве дёргает верёвки. Неожиданно Настя с кулаками бросается на бандита, и тут показала свою сущность незнакомка, она как фурия подлетает, ногой бьёт девушку в лицо. Она падает прямо в руки к другому извращенцу, тот с хохотом хватает её за груди и начинает прижимать к забору, резко сдирает бюстгальтер, Настя заходится в истошном крике.

Прохора перекосило от ярости, зачем-то отбрасывает клык, не таясь, подбегает, первому - ломает череп страшным ударом кулака в висок, другого - хватает за шкирку, отшвыривает в сторону. Тот начинает подняться, но путается в спущенных штанах, Прохор, побелев от ярости, с животным рычанием наносит удар кулаком прямо в лоб. Внезапно чувствует, как вбок с хрустом втыкается что-то острое, оборачивается, на него с оскалом смотрит незнакомка. В руке зажимает горлышко от бутылки, с острых концов стекает кровь.

– Ах ты дрянь, - только и смог сказать Прохор, женщина вновь наносит удар. Сознание, на некоторое время, меркнет, а когда открыл глаза, то первое что увидел, лежащую незнакомку с неестественно вывернутой шеей.

– Морячёк, я же тебе говорил, баб недооценивать нельзя. Хорошо она тебя зацепила. Дай бог в ране стекла не осталось. Придётся швов двадцать наложить.

– Ты её убил?

– Ещё расплачься, - хмыкнул Стас, - раздевай их, да поторопись, иначе наши девушки околеют от стыда и холода.

Настя, утирая с лица кровь, с плачем кинулась на шею к Стасу: - Зимин, почему так долго?
– с упрёком и с радостью в голосе, спрашивает она.

– Дела были, но ведь успел, родная, сиськи спрячь!
– он бережно укрывает её своей курткой.

– Гад ты мой любимый!

– Идите со Светиком в подвал, и грейтесь у печки, вещи сейчас скинем.

Стас терпеливо дождался, когда девушки спустятся вниз, быстро снял всю одежду с насильников, затем, крикнул Добрецову: - Эй, профессор, хватит стонать, займись делом, раздевай остальных жмуриков!

– Ты кто?
– он поворачивает к нему бледное лицо.

– Здрасте, это я, Стас!

– Голова болит.

– Раз живой, значит пройдёт, - Стас склонился над Геной, дал пару шлепков по щекам, чтобы пришёл в себя, и быстро освободил от верёвок руки.

Подросток шумно выдохнул, резко сел, лихорадочно оглянулся. Внезапно вскакивает, хватает обломок доски. С животным рычанием налетает на лежащего в снегу насильника и принимается с размаху наносить удары ногами и острым концом доски по его толстому члену, и тот повис на тонкой кожице, затем отвалился, словно опившаяся свежей кровью пиявка.

– Хватит издеваться над трупом!!!
– с отвращением выкрикнул Прохор.

Неожиданно насильник охнул, схватился за окровавленный пах, ничего там не нащупав, издал звериный вопль: - За що мене так дуже сильно!!!!

– Ты смотри, ожил!
– восхитился Стас.

Профессор перевёл взгляд на большие кровавые пятна, темнеющие на пушистом снегу, позеленел лицом, изгибается, и начинает с чувством блевать. Тем временем кастрированный насильник с душераздирающими криками бросается прочь.

– Игрушку свою забыл!
– крикнул ему вдогонку Гена.

– Вы все звери!
– содрогается от ужаса профессор.

– Мы?
– опешил Стас.

– Вы убийцы!!!

– Охренеть!
– потерял дар речи Стас.

– А он прав, их можно было вырубить, а затем ...
– хмурится Прохор и не находит, чем закончить свою речь.

– Дурак ты, морячёк, - без злости говорит Стас.
– И что дальше, взять их на перевоспитание? Да такие как они в своё время людей в Одессе сжигали. Эти испытывают оргазм от скачек на майдане и воплей: "москолiв на ножи, москаляку на гiляку!", а ты собирался за ними сопли вытирать. Вы лучше трупы оттащите в лес и скиньте в какую-нибудь трещину, а то смердеть будут, кровь снегом забросайте, я сейчас сюда нормальных людей приведу.

– А я бы их ещё раз убил бы!
– затрясся в гневе подросток, вытирая со своего лица кровь.

– Тебе тоже следует швы наложить. Если б удар прошёл чуть выше, был бы покойником, - со всей серьёзностью заметил Стас и с упрёком обращается к Прохору: - Ну, и куда ты дел своё оружие? Где клык?

– Выбросил. Не могу я в людей острый предмет тыкать, я же русский человек, кулаками привычнее, - понуро отвечает Прохор.

– Вот поэтому прокол в работе получился. Наша беда в том, что понятие о справедливости у нас в генах: "лежачего не бить", если драться, то "один на один" и т.п. В мире все "сливки с молока" снимают наглецы и подонки, потому что легко нарушают все эти перечисленные правила. А у нас, видите ли, на первом месте понятие о чести.