Железная пыль

– Оно наподобие бешеных огурцов, стреляет до тех пор, пока есть заряды!
– послышался довольный голос Алексея и он метнул ещё один снежок, но иглы уже не полетели.
– Выдохлось!
– старлей осторожно приподнимается.

– Осторожнее!

– Постараюсь!
– довольно оскалился Алексей, стремительно подбегает к растению и мгновенно вырывает его из земли.

– Ну, ты и кретин!
– вскакивает Вадим, но бесшумно смеётся: - Тащи его сюда!

Старлей бросает у его ног шевелящийся куст, который мертвенно побелел и обмяк, короткие толстые корни покрылись мутными каплями.

– Хреном и грибами пахнет. Интересно, а есть их можно или они ядовитые?

– склонился над растением Вадим.

– Корни обрежем, здесь свиньи живут, можно им скормить, или какого доходягу встретим, - хитро улыбнулся старлей.

– Идея верная, - Вадим быстро отсёк керамическим ножом мясистые корни и с удовлетворением обращается к умирающему растению: - Ну, и кто у нас больший хищник, мой милый друг, ты или человек?
– с этими словами запихал корни в мешок, пристально глянул на бывшее городское водохранилище.

– В принципе, дорога сейчас свободная, можно подойти к озеру, руки вымыть, та группа от нас никуда не денется, - Алексей напряжённо огляделся по сторонам.

– Место, в плане водопоя, перспективное, вот и хищный куст здесь расположился, только бы ещё на какую хрень не напороться.

– Волков бояться - в лес не ходить, - на лисьем лице старлея появляется волчий взгляд.

– Тогда пойдём, - двинув скулами, спокойно произносит капитан.

Вблизи озеро и вовсе оказалось бескрайним, на горизонте плавно сливается с небом, раздаётся вширь и лишь по бокам виднеются призрачные скалы.

– Дна не видно, - Алексей сунул руки в воду, - градусов восемнадцать, вполне можно открывать сезон.

– Скоро остынет, - наблюдая за кружащимися снежинками, - произносит капитан.

– Интересно, рыба здесь водится?

– Не замечал за тобой такого пристрастия. С удочкой хочешь посидеть? Ты глянь левее от себя. Сдаётся мне, рыбка здесь особенная, утянет вместе с леской. Ты бы отошёл от воды, - спокойно говорит Вадим.

Алексей кидает взгляд через плечо, резво отскакивает. Совсем рядом берег изрыт кабаньими копытами, причём для спецназовцев понятно, зверь упирался со всей силой, но кто-то легко уволок его на глубину.

– Вспоминаю Африку, - хохотнул Вадим.

– Думаешь, крокодил?

– Нет. Берег чистый, кроме копыт на нём ничего не отпечаталось. Та тварь чисто водная, на сушу не выходит.

– Интересно девки пляшут, - Алексей осторожно почесал залысину от шрама.

– А мне нравится, - двинул скулами Вадим, - жизнь становится всё прекраснее.

– Полностью согласен, зачем нам серые будни, - оскалился старлей, - но что-то становится свежо, снегопад в середине лета, это возбуждает.

Офицеры в последний раз окинули взглядами водный простор и поспешили к дороге. Вскоре выбегают к разрушенному посёлку, что расположился перед подъёмом на Узунджу. Сейчас не видно полного масштаба бедствия, снег всё накрыл толстым слоем, но не искрится под лучами солнца, которого теперь нет, а лежит, словно тяжёлое покрывало и серое как свинец. Такое ощущение, жизнь навсегда покинула эти места, но кое-где из сугробов прорываются тонкие струйки дыма, да и собаки изредка лают, правда, больше воют словно волки, жутко и протяжно.

– Люди есть, - спокойно произносит Вадим.

– Доходяги, - пренебрежительно бросил Алексей, - я б на их месте давно изгороди чинил, навесы делал, стены укреплял.

– В шоке они, - непривычно грустно изрекает капитан.

– День, другой, засуетятся: сначала трупы будут хоронить, а потом всё остальное. Времени, друг, после апокалипсиса, прошло совсем мало, не освоились ещё, в мозгах кошмар ... да вон, уже несколько человек бревно тягают.

– Точно! Подойдём? Я вижу, тёлка с ними есть, а яйца у меня уже давно колом стоят, - облизнул тонкие губы старлей.

– Сначала ту группу догоним, затем к этим спустимся. Бабы от нас никуда не денутся, но хочу предупредить, насильничать запрещаю, - строго произносит капитан.

– О, как!
– усмехнулся Алексей, - серьёзное заявление. Но мог бы не говорить, я не насильник ... я всё делаю по обоюдному согласию, так же как Семён Валентинович, - старлей заржал.
– Видел, как Алевтина расцвела, когда он её оттрахал. Хотя по мне, старовата, но жопа и груди что надо!

– Не советую смотреть в её сторону, - спокойно произносит Вадим.

– Другую найду, - неожиданно зло буркнул Алексей.

Вадим удивленно посмотрел на друга, он явно не ожидал от него такого проявления эмоций, передёрнул мощными плечами, осуждающе наклонил скуластое лицо и вкрадчиво произносит: - Хочу предупредить тебя, князь Лёха, наплодишь бастардов, в будущем могут возникнуть проблемы.

– Князь?
– Алексей подумал, что ослышался, затем понимающе кивнул: - Это Семён Валентинович такую интересную идею бросил?

– А тебе не нравится?

– Значит он, - хитро улыбнулся старлей.
– И кто у нас ещё князь?

– Пока я, ты, да Иван, а генерал, соответственно, Великий князь.

– Ржу не могу, а почему не президент?

– Не любит он это название.

– Тогда всё логично, - Алексей в великой иронии скривил тонкие губы.

– Не хочешь быть князем, откажись, а рожи не корчи, - пожал плечами Вадим.

– Нет уж, "умерла, так умерла", придётся вместе с вами ломать эту комедию, да и не делает Семён Валентинович ничего просто так.

– Наконец-то прозрел.

Офицеры на некоторое время замолчали, но вдруг Алексей заржал как жеребец, Вадим в удивлении глянул на друга.

– Послушай, ты Гончаров, я Кузнецов, с такими пролетарскими фамилиями и в князья!

– Ну, назовись Рюриковичем, Голициным ...

– Нет уж, своими предками я дорожу, - оборвал смех Алексей, - народ привыкнет и князю Кузнецову.

– В образ вошёл?
– усмехнулся Вадим.

– У меня всегда всё быстро происходит.

– Всегда удивлялся твоей реакции.

– У тебя она хуже?
– хмыкнул Алексей и задумчиво проговорил: - М-да, ещё б оружие какое, не из рогатки же стрелять.

– И из неё, родимой, можно спокойно в глаз попасть, а в висок ... сделаем что-нибудь. Здесь тис растёт, можжевельника тьма, орешник есть, вяз ...

– Знаю, Иван уже думает об арбалете, - буркнул Алексей, - но это никак не заменит СВД.

– Забудь о прошлых игрушках, - нахмурился Вадим, наблюдая из-за укрытия за людьми в посёлке.

Несколько мужчин приподняли деревянную ограду, подпёрли бревном, а молодая женщина с усердием принялась расчищать снег. Из сугроба выскочил здоровенный алабай, завалился на спину, поелозил на снегу, вскочил, отряхнулся и с злобным лаем дёрнулся на появившихся у ограды новых людей, но его быстро берут на поводок.