Железная пыль

– Так что, предлагаешь стать как они?
– изумился Прохор.

– Зачем, необходимо жить по совести, только не быть наивными болванами. Если ты сделал доброе дело, а тебя тут же "носом в грязь", стоит отвечать тем же, но в двойном экземпляре и никакой жалости! Если выбьют глаз - выбей два!

– Это не по-христиански, - внезапно раздул щёки Добрецов, - Христос нам завещал: "если бьют по одной щеке, подставь другую".

– Брехня, ничего такого он не говорил, это ростовщики придумали, что бы нас в рабство взять и ведь у них получилось, но теперь всех этих сволочей под нож, благо в мире перезагрузка произошла. Сейчас будем выбирать другой путь: если ты гомик - кол в жопу и на площадь для назидания другим лицам нетрадиционной ориентации; кого-то убил - лишить жизни таким же способом; насильников кастрировать; ростовщикам - влить расплавленное золото в глотки.

– Это не демократично, не толерантно, ведь есть общепринятые ценности, - сильно возбудился профессор, даже пот на лице выступил.

– А вы, батенька, либерал, - усмехнулся Стас.
– А может, замаскированный педераст?
– с нескрываемой угрозой произносит он.

– Я?!
– Добрецов на некоторое время теряет дар речи, затем, лицо багровеет: - Что вы себе такое позволяете!!! Меня, ведущего профессора, обвинить в мужеловстве!!

– А что тут обидного, в вашей среде всякое бывает, - пожал плечами Стас, - но меня радует такое искреннее возмущение, похоже, не рисуетесь. Поэтому даю бесплатный совет, забудьте о западных ценностях, живите нашими, русскими, они проверены веками, поэтому все недруги "обламывают о нас зубы".

Стасу смертельно надоедает дискуссия с профессором, он протягивает клык Прохору: - Ты бы догнал страдальца, зачем ему голышом да ещё и без пиписки по снегу бегать.

Тот кинул взгляд на бегущего к лесу человека, энергично замахал головой.

– Как знаешь, - равнодушно произносит Стас, - пускай мучается, подчищать за другими я не собираюсь, всё равно не выживет.

– Как ужасно, - судорожно дёрнул кадыком Прохор, на лице обозначились тугие желваки.

– Привыкнешь. Я, так думаю, этот случай не первый и не последний, - проницательно замечает Стас, - а сейчас рану тряпкой зажми, я за остальными схожу, затем вами займусь. Что-то за последнее время у нас много раненых образовалось, надо кардинально менять своё отношение к окружающему миру, иначе вымрем как мамонты.

Гл.9.

Генерал остановился рядом с офицерами, внимательно глянул в ту сторону, куда они напряжённо всматриваются. Сквозь серую пелену, на гране интуиции, замечает зыбкие силуэты бредущих в сторону Узунджи людей. Они практически сливаются с размытым фоном пространства, офицеры не совсем поняли, что видят людей, но генерал Семён Валентинович Брусилов утвердился в своём мнении, укоризненно покачал головой: - Вроде что-то заметили, а что именно, не можете понять?

– Иван криво улыбнулся: - Я и говорю им, что то, люди, а они: "пылевые смерчи", - он с иронией посмотрел на Вадима и Алексея.

– Ты снайпер, тебе сам бог велел видеть то, что не могут заметить другие, - спокойно произносит генерал, - они действительно практически не видны, далеко ушли от сюда, где-то у дороги, ведущей на Узунджу.

– Странно, как они ночью выжили, - удивляется Алексей.

– Где-то прятались, - уверенно говорит Вадим.

– Раз остались живы, значит, они определённо чего-то стоят. Их надо сюда завернуть, нам люди нужны, - уверенно заявляет генерал.
– Вадим и Алексей, сходите на разведку, узнайте, что за народ и куда направляются, а ты, - приказал генерал Ивану, - расставь по периметру людей, не нравится мне это затишье ... словно перед бурей.

– А она будет, Семён Валентинович, - Юрий Иванович выдохнул из-за рта пар, - надвигается снежная буря, у меня суставы заныли.

– Я не это имел в виду, - усмехнулся генерал.
– А то, что снежок пойдёт, не секрет, уже ниже нуля и небо в тяжёлой облачности, тут и суставам не обязательно болеть, и так всё понятно.

Офицеры, вооружившись керамическими ножами, бесшумно скользнули за ограду, прячась за складками местности, словно растворяются. Генерал одобрительно хмыкнул, его школа, но в то же время появилось беспокойство за этих молодых ребят. Мир стремительно поменялся, стал несоизмеримо опаснее, возникли новые формы жизни, единственная надежда на волчье чутьё его парней. Генерал вспомнил ночных гостей, что в неистовстве рвали труп боксёра, мороз пополз по спине, он передёрнулся, подавил в душе поднимающуюся волну ужаса, от злости на самого себя, сцепил губы, глянул на Юрия Ивановича и уже успокоившись, спрашивает: - Как считаешь, Юрий Иванович, шансы у нас есть?

– Смотря в чём, - не раздумывая, произносит он.

– Выжить, - развёл руками генерал.

– У меня целый мешок пластиковых бутылок и ... краем уха я услышал, вы уже не просто генерал, а Великий князь. Следовательно, для себя вы давно решили долго жить, да и я тоже не собираюсь в гроб, стану бизнесом заниматься, дом отстрою ... в три этажа, женюсь, детей заведу.

– Бизнесом, с кем?
– усмехнулся Семён Валентинович и недовольно морщится: - А подслушивать нехорошо, смотри, неожиданно оглохнешь.

Юрий Иванович выдохнул очередной клуб пара, помассировал кожу на голове, спокойно отвечает: - На всё воля ваша, Великий князь.

– Издеваешься?
– насторожился генерал.

– Почему, меня устраивает. А какая на хрен разница: президент, генеральный секретарь ... царь. От подмены слов суть не меняется.

– Меняется и очень даже, - с любопытством глянул на него генерал.

– Может вы и правы, - задумался Юрий Иванович, - но вы всегда должны знать, я в вашей команде.

– Это мне решать, в какой ты команде, - с насмешкой произносит Семён Валентинович.
– Если мы пили на брудершафт, это ещё ничего не означает. Так с кем ты будешь заниматься бизнесом, людей почти не осталось, со мной, что ли?
– настойчиво спрашивает генерал и широко улыбнулся, обнажая два ряда великолепных зубов.

– Почему, народ есть, - спокойно отвечает Юрий Иванович, - в посёлке их осталось предостаточно. Людей необходимо взять под общее начало. Пока все в диком стрессе Великого князя примут очень даже положительно, ведь балдели они в своё время всяких чумаков, кашпировских и прочих.

– Ты меня сравниваешь с мошенниками?
– в удивлении вздёргивает брови генерал.

– Абсолютно нет, - невозмутимо произносит Юрий Иванович, - ситуации уж больно похожие, тогда была Перестройка, а сейчас апокалипсис. Нишу бездуховности и отчаянья необходимо чем-то заполнять: или мошенниками, или героями. В теперешнем положении это большой разницы не имеет.

– Как пафосно и глупо, но в этом что-то есть, - соглашается генерал, - но насчёт героев не обещаю, но держать народ в узде буду.

– Сейчас это одно из наиважнейших, - серьёзно произносит Юрий Иванович и зачем-то шёпотом добавляет: - Если вы меня делегируете в село Орлиное, я подготовлю почву для вашей власти.

– Почему такое рвение, мечтаешь сделать для себя карьеру?
– с интересом оглядел бывшего бомжа генерал.

– Для меня более важно ваше расположение, это может даже лучше, чем карьера, -- откровенно говорит Юрий Иванович.

– Ты хитрый.

– Жизнью битый.

– Ну что ж, как говорится: "за одного битого двух не битых дают", дерзай. Возьми с собой Остапа и Яшу и кого-нибудь из работяг. Если будет успех, сделаю тебя ... замполитом, - толи в шутку, толи в серьёз произносит генерал.

– Для меня это будет большой честью, Великий князь, - склонил бритую голову Юрий Иванович.

– Вот смотрю на тебя и никак не могу разобраться, ты или юродивый, или гений, - усмехнулся генерал.

– Конечно первое, Семён Валентинович, - Юрий Иванович вновь поклонился.