Железный предатель

– Да, – согласилась фейри-ворона, даже не потрудившись отрицать услышанное. – Секрет за секрет, один слух в обмен на другой. Информация – очень мощная сила. Некоторые готовы за нее умереть. А другие – кого-то убить. А вы? Сколько готовы заплатить вы, маленькие бескрылые создания? Как сильно хотите найти принца?

– Я согласна на твою цену, – без колебаний ответила Аннуил. – Раз это единственный способ найти Киррана. Но Итан с Кензи не обязаны участвовать в этом. – Она бросила на нас быстрый взгляд. – Это не их бремя.

– Нет. – Птицеподобное существо покачало головой и толкнуло перо, что лениво поплыло в сторону гнезда. – Все вы ищете Железного Принца. И хотите получить информацию. Так что каждому придется заплатить. – Оно резко щелкнуло клювом. – По секрету от каждого или ни от кого. Вот как это работает. И не пытайтесь лгать, людишки. – Торговка информацией уставилась на меня черным глазом-бусинкой. – Я пойму, является ли сказанное вами правдой. Итак? – Ворона склонила голову набок, рассматривая нас. – Как мы поступим, бескрылые? Заключим сделку?

Я не хотел в этом участвовать. И чертовски сильно не хотел, чтобы это пришлось делать Кензи. Торговать медом, драгоценностями, любыми материальными вещами было несложно – их легко заменить. Но именно такие ситуации пугали меня до смерти. Выторговывать что-то очень личное, нечто, что являлось частью меня, что я никогда не смогу вернуть.

Но если это единственный способ найти Киррана…

Я вздохнул.

– Хорошо, – пробормотал я, и Аннуил удивленно посмотрела на меня. – Я согласен. Кензи?

Она не смотрела на меня, но ее голос прозвучал твердо:

– Тебе известно, что я скажу «да».

– Превосходно, – проскрежетала фейри, когда две вороны захлопали крыльями и запрыгнули на ее сгорбленные плечи. Она поманила нас чешуйчатым когтем. – Подойдите к этой стороне гнезда и прошепчите мне на ухо свои секреты. Но помните: тривиальные тайны не имеют большой ценности. И лишь глубокие, темные секреты несут в себе силу. Только они окупят тот секрет, что вы мечтаете раскрыть. Не тратьте мое время зря, бескрылые. Идите же.

Я с трудом сглотнул, как только Аннуил обошла гнездо и встала рядом с фейри. Ворон на плече, не мигая, смотрел на нее, когда она наклонилась, приблизив свои губы к капюшону. Она начала что-то шептать, и я отвел взгляд, чувствуя, что не должен смотреть на то, как она раскрывает свой самый темный секрет сгорбленной фигуре в гнезде.

Ворона внезапно сорвалась с плеча торговки и кинулась на Аннуил, вонзив свой острый клюв в ухо. Она ахнула и отпрянула назад, когда птица отлетела назад, держа в клюве светящийся зеленый шарик размером с жемчужину.

Взъерошив перья, ворона вернулась на руку фейри и уронила сияющую бусинку в ее раскрытую ладонь. Когти торговки мгновенно сомкнулись вокруг секрета Аннуил, скрывая его из виду.

Летняя девушка вздрогнула.

– Да, – довольно прошипела птицеподобная фейри. – Хорошо, очень хорошо. Прекрасное начало. – Она щелкнула клювом и взглянула на Кензи: – А человеческие секреты столь же интересны?

Кензи встретилась со мной взглядом, и что-то в ее глазах пустило мурашки у меня по спине. Еще секреты. Я думал, что она уже рассказала мне свой самый большой секрет, – тот, которым поделилась со мной, когда мы оказались заперты в пещере Забытых. От мысли, что она скрывала от меня что-то еще, у меня внутри все сжалось.

Кензи обошла гнездо сбоку, наклонилась и что-то прошептала на ухо фейри. На этот раз, хоть мне и было неприятно это делать, я внимательно наблюдал за Кензи, пытаясь уловить намек на то, о чем она говорит. Мое сердце на миг замерло, когда мне показалось, что я прочел свое имя на ее губах, но точно сказать не мог. Кензи вздрогнула, когда клюв ворона вонзился в ее ухо, выхватив из него сияющий голубой шар, который после исчез в когтях фейри, как и секрет Аннуил.

Затем настала моя очередь.

Мое сердце бешено колотилось, пока я обходил гнездо. Секрет. Что я мог ей рассказать? Кензи уже знала самый большой мой секрет. Как я сожалею о том, что случилось с Самантой тем днем в парке, когда она села на проклятого черного пони; когда я стал свидетелем того, что фейри причинил боль моей подруге, разрушил ее жизнь, а я ничего не мог сделать, чтобы остановить его. Кензи уже знала об этом. А торговка информацией хотела того, чего я прежде никому не говорил. Секрет, который можно будет продать. Который может быть использован против меня.

Я все еще не представлял, что скажу, пока наклонялся, нервно разглядывая острый клюв ворона, находившийся так близко от моих глаз. Но я сделал глубокий вдох, приоткрыл губы и, даже не задумываясь, выдохнул:

– Это Кирран виноват в том, что Меган не возвращается домой. Она осталась бы частью нашей семьи, если бы он не родился.

«Ого. Откуда это взялось?»

Глава 12 Мистер Даст

Все еще находясь в оцепенении оттого, что только что выдал фейри, я едва почувствовал, как ворон вонзил свой клюв мне в ухо. Я… Винил ли я Киррана в том, что Меган ушла? Мои слова явно свидетельствовали об этом, что делало меня неразумным болваном. Ладно, еще большим болваном, чем прежде.

Торговка с гоготом спрятала мой секрет в складки своего одеяния.

– Интересно, – сказала она, искоса взглянув на меня одним глазом-бусинкой. – Иногда значимые секреты – это те, которые мы скрываем от самих себя. А, человек?

Я скрестил руки на груди, поклявшись разобраться с этой новой личностной проблемой позже. Прямо сейчас нам надо было найти принца.

– Ты получила, что хотела, – сказал я и отступил назад, присоединяясь к Кензи и Аннуил, игнорируя их обеспокоенные взгляды. – А теперь говори, где искать Киррана.

Фейри щелкнула клювом. Она запустила руку в потрепанный рукав, вытащила ярко-голубой шарик и подняла его повыше, позволяя ему поблескивать в тусклом свете.

– Секрет за секрет, – проскрежетала она и швырнула мне бусинку.

Я инстинктивно поймал ее. В ту секунду, когда шарик коснулся моей кожи, все померкло перед глазами, и я оказался в другом месте.

Или, может быть, стал кем-то другим. Я стоял в той же комнате, лицом к фонарям, воронам и сгорбленной птицеподобной фейри, сидящей в центре гнезда. Но это был уже не я. Не знаю, как я догадался, вероятно, потому, что не мог двигаться или говорить. Как будто находился в чужой голове.