Желтофиоль
Шрифт:
– О, мой Бог, - прошептала Эмма, когда Макс открыл дверь с ее стороны. Он улыбнулся, когда увидел, что она все еще пристегнута ремнем безопасности.
Медленно протянув руку, так, чтобы при этом нарочно задеть ее груди, Макс отстегнул ремень. Потом, все так же не торопясь и касаясь ее грудей, он убрал руку обратно. От трения его рукава ее соски тотчас же напряглись. Его улыбка, сексуальная и удовлетворенная, говорила, что он это почувствовал.
Внезапно, ей стало необходимо узнать…
– Макс?
– Хм?
Она проигнорировала руку, которую он протянул, чтобы помочь ей выйти из машины.
– Почему я?
–
– Я имею в виду: ты приехал домой три месяца назад и, стоит тебе только захотеть - можешь заполучить любую женщину в Галле. Почему ты пытаешься соблазнить именно меня?
– На самом деле, мне не дает мне покоя другой вопрос: - почему я не пытался соблазнить тебя раньше?
Глядя ему в глаза, Эмма видела сожаление о прошедшем и очень встревожившую ее решимость. Когда Макс вопросительно приподнял свою бровь, она приняла его руку и позволила помочь ей выйти из Дюранго. Сделав глубокий вздох, девушка заставила себя успокоиться.
– Ладно, ну и что это за дело чрезвычайной важности, ради которого стоило сюда ехать?
Губы Макса дрогнули. Эмма скрестила руки и топнула ногой. Вздернув свой подбородок, она ждала ответа.
Макс протянул руку и нежно погладил след от укуса у нее на шее.
– Ты помнишь свои ощущения, когда я тебя здесь укусил?
… Помню? Мои ноги до сих пор как резиновые.Она кивнула, стараясь не дать мыслям отразиться на лице и тайком стиснув колени. По широкой улыбке Макса Эмма поняла, что все ее усилия тщетны.
– Я пометил тебя, как свою.
Эмма закатила глаза.
– Разве мы это уже не обсуждали, Капитан Кейвмэн? Засос не делает меня твоей.
– В данном случае - делает.
– Когда Эмма недоверчиво тряхнула головой, он кивнул.
– Есть такой особый фермент, который выделяется, когда я кого-нибудь кусаю. Эмма, я ввел его тебе. Теперь ты - моя пара.
– Разве не три укуса должны обратить меня, а, Дракула?
– Девушка даже и не пыталась скрыть недоверие, явно отражавшееся в голосе и на ее лице.
– Если бы я был вампиром, то конечно.
– Макс ухмыльнулся, его глаза как-то странно блеснули в лунном свете.
– Ох. Это значит, что теперь я начну выть на луну, - глубокомысленно кивнула она.
– Нет, детка, ты будешь мурлыкать, - заурчал Макс, лизнув свою метку сухим, шероховатым языком.
Эмма затрепетала.
– Знаешь, это должно быть самый странный способ, каким мужчина когда-либо пытался залезть ко мне в трусы.
Он предостерегающе рыкнул. Это прозвучало странно по-кошачьи и удивительно знакомо.
– Разве мы не договорились, что не будем обсуждать тебя и других мужчин?
– Макс, ты несешь полную чушь. Теперь позволь мне позвонить Саймону, и мы сможем обговорить возможность продления срока действия твоего рецепта на аминазин…
Приподняв голову от ее шеи, Макс подавил смех.
– Эмма, посмотри мне в глаза.
Она посмотрела. Затем моргнула. Открыв рот, она попыталась произнести что-нибудь, издать хоть какой-то звук, но ничего не получалось. Его глаза сияли в лунном свете чистым расплавленным золотом, испуская люминесцирующее свечение, какое можно видеть только в глазах… кошек.
– Контактные линзы?
– спросила она чуть слышно.
Он тряхнул головой и моргнул, при этом к его глазам тут же вернулся
их ярко-синий цвет.– Ты - э-э, кто? Оборотень-кот?
– По правде говоря, Пума.
– Пума, - повторила она слабо, и откинулась назад, чтобы опереться о дверцу Дюранго.
– И из-за того, что ты укусил меня, я теперь должна буду рычать при полной луне?
Он вздохнул.
– В действительности, Пумы не могут рычать, у нас отсутствует необходимый для этого голосовой аппарат. Если быть более точным - специальная гортань и подъязычная кость. И мы можем меняться по своему желанию, мы не зависим от луны.
– Ох.
– У Эммы голова пошла кругом.
– И ты можешь продемонстрировать?
Макс нахмурился.
– Показать тебе?
– Ну да.
– Эмма выпрямилась, наполовину ужасаясь, наполовину возбуждаясь от мысли, что может увидеть его превращение. Она властно махнула на него рукой.
– Изменись. Стань котом.
– Сейчас?
– Да, сейчас! Что, тебе нужно дождаться полной луны? А я думала, ты сказал, что можешь меняться по своему желанию!
– Эмма…
– Нет, ну и зачем было говорить мне об этом, если ты не желаешь, - ну, я не знаю, доказатьсвои слова, что ли?
– Эмма…
Казалось, он снова начинал раздражаться.
– Ну, живей! Лайон-О 11 , прыгай сюда.
– Она громко и резко хлопнула в ладоши.
– Хоп-хоп!
– Эмма!
– Что?
– Ты когда-нибудь видела пуму в джинсах Левис?
– Нет.
– Я тоже не видел.
– Макс выглядел так, будто не мог решить, стоит ему рассмеяться или завыть.
– Хочешь сказать, ты должен… - Эмма оценивающе посмотрела на его джинсы.
– Да.
11
– О…
– И, если моя задница будет голой, детка, можешь быть уверена: твоя будет такой же.
Подбоченившись, Эмма сердито посмотрела на него.
– Разве ты притащил меня в такую даль не для того, чтобы продемонстрировать свое Фантастичное Превращение в Кугуара?
– Пуму.
– Все равно.
– Нет, не для этого.
– Тогда зачем?
– Я подумал, если ты закричишь, тебя никто не услышит.
Эмма моргнула.
– Вот это да, Макс, ты просто душка.
Ему хватило совести покраснеть.
– Итак, поскольку ты укусил меня и заразил каким-то там ферментом, я должна буду превратиться в пуму?
Макс кивнул.
– Будет больно?
Макс покачал головой. Его глаза не отрывались от ее шеи, жажда в них усиливалась с каждой секундой.
– Когда?
– Когда что?
– рассеянно спросил он, медленно поглаживая место укуса.
– Макс, когда я начну изменяться?
– Я изменился в течение первых сорока восьми часов после укуса.
Эмма сочувствующе ахнула.