Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Вепш подождал, пока она отойдёт дальше, и негромко, так чтоб их не услышали, приказал Зенеку:

– Рассказывайте!

– Пан майор, – Зенек показал на стоявшую в стороне женщину. – Это панна Ирена, сестра Ковальского…

– А при чём тут утерянный саквояж? – сердито воззрился на него майор.

– Дело в том, пан майор, что один селюк принёс ей письмо от брата.

– От Ковальского? – сразу всё понял Вепш. – Значит…

– Так, пан майор, – подтвердил Зенек. – Этот селюк случайно оказался на месте падения и говорит, что Ковальский, передавший ему письмо, был ещё жив.

– Понятно… – Вепш задумался. – Мёртвый Ковальский лежал на поляне, следовательно, он сам

выбрался из машины, а это значит, и саквояж должен был быть при нём, а его не было…

– Я уверен, – убеждённо сказал Зенек. – Этот селюк наверняка его поцупил.

– Скорее всего… Скорее всего… – Майор оживился. – Где селюк живёт, знаете?

– Да тут рядом, в Подгайчиках, – заволновался Зенек. – Я был уже у него.

– И как? – быстро спросил Вепш.

– Неудачно, – Зенек замялся. – Когда я заговорил о саквояже, этот селюк бросился на меня с вилами. А потом ему на помощь примчался его братец. В общем, мне пришлось уйти ни с чем.

– Но то, что наш саквояж он всё-таки взял, этот ваш селюк подтвердил? – уточнил Вепш.

– Нет, отрицает начисто, – покачал головой Зенек.

– Как зовут этого селюка? – поинтересовался майор.

– Иванчук Дмитро, у него своя хата в Подгайчиках.

– Ясно, – кивнул Вепш. – А вы где остановились?

– Я живу у Ковальской, – несколько смутился Зенек.

– Ну, тогда она подождёт, пока вы мне будете рассказывать про визит в Подгайчики… – и, улыбнувшись, майор Вепш решительно увлёк Зенека за угол Шпитальной…

* * *

День был базарный, и Остапу не стоило большого труда уговорить одного из съезжавшихся на рынок селян за небольшую мзду привезти его в город. По пути, трясясь на подводе, Остап всё время напряжённо думал, что же случилось и с какого такого дива за ним одним в село прикатил целый грузовик с солдатами?

Тогда, пальнув наобум для острастки, Остап сначала зайцем петлял между хатами, а потом, выбравшись за околицу, отправился прямиком на хутор к дальним родственникам, надеясь там отсидеться. Но когда из села дошли вести про арест Дмитра, Остап подумал, что виной всему, скорее всего, тот чёртов саквояж, про который толковал поляк, и решил не сидеть на месте, где его знала каждая собака, а от греха подальше уйти в город, к Смереке, который наверняка поможет ему выбраться из этой халепы [71] .

71

Неприятность.

Недалеко от центра Остап соскочил с подводы и постоял возле фонарного столба, проверяя, не привлёк ли он чьего-то внимания. Убедившись, что вроде всё тихо, он из осторожности сначала попетлял закоулками и только потом, на всякий случай поглядывая по сторонам, подошёл к хорошо знакомому крыльцу.

На его удачу Смерека был дома. Увидев на пороге Остапа, он удивлённо поднял брови и спросил:

– Что?.. Что-то случилось?

– Да, – коротко выдохнул Остап.

– Ну, заходи… – Смерека отступил в сторону и, заведя Остапа в комнату, приказал: – Рассказывай.

– Да рассказывать особо нечего, – сокрушённо вздохнул Остап. – Солдаты приехали ценжарувкой [72] и прямо в хату, а их старшой сразу: «Ты арестован!»

– А за что, не сказали? – быстро спросил Смерека.

– Нет, – покрутил головой Остап. – Я говорю, бумагу покажите, а старшой только гмыкнул: «Будет тебе бумага»…

– Ну а ты? – Смерека оценивающим взглядом внимательно посмотрел на Остапа.

– А я что? – пожал

плечами Остап. – Чкурнул [73] от хаты и дал дёру.

72

Грузовиком.

73

Рванул.

– Так… – Смерека на минуту задумался. – А сам-то ты как думаешь, за что?

– Не знаю, – пожал было плечами Остап, но потом добавил: – Правда, одна думка есть…

– Выкладывай, – Смерека нахмурился.

– Тут такое дело, – Остап немного замялся. – До брата один поляк приходил. Какой-то саквояж отдать требовал. А Дмитро ему: «Видчепысь. Нема у меня ниякого саквояжу».

– При чём тут саквояж? – не понял Смерека.

– Так я думаю, поляк тот пожаловался…

– Ты чего, с дуба впав? – рассердился Смерека. – Чтоб из-за какого-то саквояжа грузовик гоняли? И потом, поляк, сам говоришь, не к тебе приходил, а к брату твоему Дмитру.

– Так Дмитра теж арестовали, – Остап так и вскинулся. – Только я втик, а вин ни.

– Постой, постой… – Смерека как-то странно насторожился. – Какой такой саквояж?

– Жёлтый, – вспомнил Остап. – Поляк говорил жёлтый…

– Так, так, так… – Было видно, что Смерека что-то напряжённо обдумывает. – А почему поляк считает, что саквояж у Дмитра?

– Так Дмитро домой из города ехал. Ну, как война заканчивалась, – принялся объяснять Остап. – А там самолёт упал, а Дмитро как раз рядом был и всё видел. Вот тот поляк и решил, что Дмитро саквояж себе забрал.

– Значит, это что, тот саквояж и тот поляк с того самого самолёта? – предположил Смерека.

– Ну да, – недоумённо подтвердил Остап, никак не понимавший, почему Смереку тоже заинтересовал этот саквояж.

– А где этот самолёт упал, ты знаешь? – с неожиданным интересом спросил Смерека.

– Так я ж и говорю, – не совсем понимая, зачем это Смереке, повторил Остап. – Дмитро домой в Подгайчики ехал из города, а самолёт у самой дороги гепнулся.

– Подожди-ка… – и оставив недоумевающего Остапа одного, Смерека вышел из комнаты.

Вернулся он с листом бумаги, свёрнутым в трубку. Развернув лист на столе, Смерека подозвал Остапа.

– Иди-ка, покажи, где это случилось?

Остап шагнул ближе, увидел на развёрнутом листе сделанные от руки кроки и, присмотревшись, сказал:

– Так тут же помечено, – и он ткнул пальцем в косо нарисованный у дороги самолётик…

* * *

Последнее время в работе Шамесовой кнайпы начались перебои. Если раньше входная дверь была гостеприимно распахнута с утра до вечера, а сам Шамес неизменно торчал за стойкой, то теперь всё чаще вешалась табличка «закрыто», и хозяин куда-то исчезал, даже не сказав племяннице, надолго или нет.

В такие дни, оставаясь «на хозяйстве», Рива занималась уборкой. Вот и сегодня, когда дядя с утра ушёл в город, она сначала прибралась у шинкваса, а когда начала мыть клеёнку столиков, отвлеклась. Краем глаза девушка приметила, как кто-то в милицейской форме заглянул в окно с улицы, и почти сразу донеслись нетерпеливые звонки у главного входа.

– Этого ещё не хватало… – сердито пробормотала Рива и поторопилась к двери.

К её удивлению, на пороге переминался с ноги на ногу не кто иной, как Зяма. Рива знала, что с приходом Красной армии бывший служка бросил работу у Шамеса, подавшись в Рабочую гвардию, и с тех пор заявлялся в кнайпу считанное число раз, неизменно толкуя об ожидающих его больших переменах.

Поделиться с друзьями: