Желтый саквояж

И вот, судя по новой форме, эти перемены наконец наступили, да такие, что Рива впервые начала рассматривать Зяму с откровенным интересом. Правда, гимнастёрка была ему явно великовата и сидела мешком, но, похоже, Зяма даже не догадывался, что можно обратиться к портному и подогнать вещь по фигуре.

Пожалуй, следовало заменить и новые яловые сапоги. У этих голенища были широки и не обтягивали несколько тонковатые икры Зямы, а болтались свободно. Зато тугая амуниция выглядела шикарно. Сбоку у Зямы висел наган в кобуре, а на левом ремне сверху из специального кармашка выглядывал привязанный шнурком за пипочку милицейский свисток.

Оценив столь разительные метаморфозы, девушка пригласила Зяму войти, и тот, усевшись за столик, с ходу заявил:

– Рива, ты должна изменить свою жизнь!

– Это каким же образом? – удивилась Рива.

– А таким, – безапелляционным тоном продолжал Зяма. – У нас в городе уже есть комсомольская ячейка, я в неё записался, и ты тоже должна посещать её.

– Да?.. А как же дядя и его кнайпа? Вы таких разве берёте? – Рива обвела рукой зал.

– Это ничего не значит, – отмахнулся Зяма. – Пойми, мы сделали революцию, и потом, я же помогу тебе.

У Зямы был такой важный вид, будто он и вправду делал какую-то революцию. Даже тон у него стал другим.

– Пойми ты, – уверенно говорил Зяма, хлопая по колену ладонью. – Теперь всё будет иначе. Рабочие взяли власть. У нас теперь есть ого какие возможности! А в селе будут созданы колхозы, построены МТС. Тракторов, машин будет много. Рабочие профессии и там станут главными. Вот в газете сообщали, что Эстер Гликман уже пошла учиться на машиниста…

– Так ты хочешь, чтоб я тоже стала машинистом или ещё кем-то там? – усмехнулась Рива.

– Нет, зачем? Мы организовали драмкружок. Будем ставить советский спектакль. Ты бы тоже могла участвовать, а потом, позже, может, станешь известной артисткой, – с жаром начал фантазировать Зяма, но под насмешливым взглядом девушки, осёкся и как-то по-особенному глянул на Риву.

Она поняла, что сейчас Зяма перейдёт к личным чувствам, но от надоевших уже излияний Риву спас вернувшийся из города дядя. Увидев одетого в милицейскую форму Зяму, Шамес немедленно изобразил восторг.

– О-о-о, нет слов. Скажите, Зяма…

Тот, бросив многозначительный взгляд на Риву, довольно заулыбался, а тем временем Шамес продолжил:

– Скажите, Зяма, вот вы теперь большой начальник, так я имею к вам один вопрос.

– Это смотря какой…

Шамес говорил с Зямой подчёркнуто вежливо, и тот прямо раздувался от гордости.

– А вопрос образовался такой, – Шамес бочком присел к столику. – Не могли бы вы узнать, что надо сделать, чтоб мы с Ривой могли уехать?

– Вы что, куда-то собрались уезжать? – услыхав такое, так и подскочил Зяма.

– Что вы что вы, – замахал руками Шамес. – И вовсе нет. Просто теперь другие возможности, и я хотел бы, если, конечно, можно, съездить с Ривой к морю, на отдых. Скажем, в Одессу, или ещё куда, всегда, знаете ли, мечтал…

– А-а-а, – облегчённо вздохнул Зяма и важно кивнул. – Пожалуй, это можно.

– Ну, тогда по единой… – и сорвавшись с места, Шамес полез в поставец за песахувками…

* * *

На городском базаре, приткнувшемся к самому краешку Подзамче, заканчивалась торговля, и селянские упряжки, всё утро простоявшие на болотистом лугу, одна за другой выезжали на мостовую. Сегодня ставший ревностным милиционером Зяма дежурил на Братском мосту и сейчас, привалившись боком к тёмным от времени перилам, лениво поплёвывал в зеленовато-застойную воду.

Зяма хорошо помнил всё, что втолковывал новонабранным постовым начальник городской милиции Шлихтер, и сейчас маялся, поскольку ничего стоящего внимания не случилось. Впрочем, едва он пришёл к такому выводу, как кто-то осторожно тронул его за локоть. Зяма тут же обернулся и с удивлением узнал Остапа.

– Ты?.. – в голосе Зямы сами собой возникли властные нотки, и он спросил: – Чего надо?

– Помоги…

Ощущение своего нового достоинства настолько охватило Зяму, что он даже забыл про былую неприязнь к сопернику.

– Ну, говори, в чём дело?

– Брата моего в селе заарестовали… Дмитра.

– Твоего брата? Дмитра, говоришь?.. – Зяму так и распирало от гордости. – А за что?

– Да ни за что… Там у нас колотнечя [74] вышла, а он за меня пробовал заступиться, от и все…

– За тебя? – Зяма мгновенно насторожился.

– Ну, тут такое… – Остап замялся. – Они вроде как ко мне дело имели, а Дмитро не понял и в драку полез…

– Драка, говоришь?.. – Зяма нюхом почуял, что Остап что-то недоговаривает, и быстро сориентировался. – Ладно, помогу. Только давай пройдём до отделения.

74

Недоразумение.

– Ни, я не хочу до постерунка. Ты узнай только, – замотал головой Остап.

– Да чего там, пошли, – Зяма ухватил Остапа за рукав и потянул: – Пошли, говорю!

– Та сказав, не пиду! – вырвался Остап.

– Сопротивляться! – Зяма выхватил из кармашка свисток и засвистел на всю улицу.

– Ах так! – спохватился Остап и, вырвавшись, бросился в ближайший проулок.

Зяма, который никак не ожидал этого, затоптался на месте, и, может быть, всё бы и обошлось, но на свист откликнулись другие постовые, а несколько милиционеров, увидев беглеца, сразу бросились за ним в погоню.

Остап метнулся в одну сторону, другую, но поняв, что дело «швах», выхватил ВИС и, не целясь, трижды пальнул вдоль улицы, а потом вильнул в какой-то заброшенный двор. Однако теперь, когда дело дошло до стрельбы, свистки залились со всех сторон.

Перепрыгнув через три или четыре ограды и выскочивши на тротуар, Остап начал затравленно озираться, как вдруг ему на глаза попалась такая знакомая вывеска: «Зайди». Видимо, ноги сами принесли его именно сюда, а думать времени не было, и Остап, перебежав улицу, влетел в кнайпу.

На его счастье в зале было пусто. Рива, одна стоявшая за шинквасом, покраснела и радостно всплеснула ладонями.

– Ой, Остап… Ты откуда?

– Оттуда! – Остап затравленно зыркал во все стороны. – Слышишь, свистят, это за мной гонятся…

Вид у взъерошенного парня был настолько красноречивый, что девушка, ни о чём больше не спрашивая, потянула его в тёмный коридор, на ступеньки.

– Куда это? – упёрся перед лестницей Остап, не желая идти на второй этаж.

– Ко мне, ко мне… – зашептала Рива и, преодолевая слабое сопротивление парня, затянула его в свою комнату, а потом бегом вернулась назад в зал.