Жемчуга

Вот теперь зашибись. Перезагрузка завершена. Можно жить дальше.

Жаль все-таки, что наврала ему про мать. Кстати, не мешало бы позвонить матери. Хорошо, но завтра, пусть все это будет завтра, от этого ни у кого не убудет.

Саша погасила свет. Упала на спину в хрустящие голубоватые простыни. За черным стеклом лил дождь. На тумбочке слева тренькнуло. Ну вот, еще сообщение. И Саша подумала о том, что если ей пишут, то она жива. Просто жива, и не то чтобы так уж нужна кому-то, а так… как констатация факта, как подтверждение действительности.

Ну, давайте, что там у вас? Отвечу всем. Поставлю румяный смайл с растянутой улыбой. Наворочу скобок. Прогляжу чертову кучу фоток. Все пролайкаю, все. Раз вам от этого легче, пролайкаю.

Лиза прислала сообщение. И почему-то именно его Саше захотелось открыть первым.

«В жизни бывают моменты,

Как праздник.

А есть моменты которые не когда не забыть.

А есть те моменты где мы были безумно счастливы, где не боло проблем… Где еще не знали (как жить по-настоящему).

Мне приснилась так — Ты такая одна И лучше тебя не найти. Я влюбилась твои глаза. Они были возхитильны. Ты верила мне. А я тебе. Ты будо была волшебница. Из сказок Ты сделала меня счясливом».

Саша зависла, проморгалась, прочитала еще раз. Что за хрень? Кто волшебница?

Вспомнила – лицо. Что там с ним было не так? Открыла. Широкие (пожалуй, слишком широкие) скулы, большой рот, слегка косящие глаза… Но в целом лицо девочки было приятным и открытым. И она улыбалась.

Треньк. Пришло сердечко и цветочек. Милота. Откуда же ты взялась? Да кто ты вообще? Саша пролистала чужую ленту. Лиза на подоконнике весело смотрит в камеру. Лиза бежит – кто-то снял ее так, как будто она улетает. Лиза среди георгинов. Лиза с собачьим носом и ушами. Просто желтое дерево. Лиза у озера.

Лиза всегда улыбается.

Треньк.

«Дождь падает, Моим рукам. И серое небо стало вдруг. Ветер, техонько шумит. А я открываю глаза На пикрасною жизнь. Сегодня холод не больше. Тепло в душе. Так ярко в душе. Я живу (и радуюсь жизни)».

Саша сидела на кровати, поджав по-турецки ноги, сгорбив спину и уставившись в телефон. Эта девочка – ненормальная. Она просто ненормальная и пишет всякую чушь всем, кому не лень.

Треньк.

«Почему вы мне не отвечаити?

Вы наверна обидились. Если вы обидились, то не сердитись.

Вы очень красивая и я только жилаю счастя».

Рука сама поползла по клавиатуре.

«Ну что ты! Спасибо большое. Очень рада познакомиться».

Господи, зачем это было писать? Саша хотела было подредактировать…

«Ты, ангел мой!» – написала Лиза. И отключилась.

Э! Как так?

Саша еще раз зашла на ее страницу.

Статус: Береги меня. От всего плохого.

Семейное положение: есть друг

Друзья: 36

Стоп!

Общие друзья: 1

Значит, один общий друг… Иван Очитков. Та-ак… Обратно, на свою страницу. Кто ты? Почему не приходит на ум, не вспоминается человек с черной бородой, в красной кепке, с поднятой в приветствии рукой? Иван Очитков… вот ты где. Просто фото. Никакой информации. Нет, ты, конечно, молодец, мужик. Так и надо. Нечего перед всеми полоскать своими статусами и положениями. И никакой истории переписки. Что же ты за явление? По какому поводу затесался среди двухсот пятидесяти шести зачем-то нужных людей? Ну, ты, мужик в кепке, как тебя там… Иван. Кто тебе эта девочка? Дочь? Сестра?

«Здравствуйте, Иван. Простите за беспокойство. Я получила сообщение от девочки, которую вы должны хорошо знать. Если не трудно, проясните ситуацию – мне бы этого очень хотелось».

Отправлено. Саша уставилась в монитор, ожидая, что бородатый Иван тут же кинется печатать и через три минуты разрулит ситуацию. Но Иван, конечно, и не думал ничего читать.

Саша подняла глаза чуть выше своего сообщения.

«Иван был в сети 3 сентября».

Почти два месяца назад… Саша поздравила себя с тем, что дура, отключила Интернет и завалилась спать.

2

В пятницу от Лизы сообщений не поступало. Иван тоже молчал. И Саша успокоилась. Мало ли психов на свете. Всякое бывает.

Выходные она тщательно распланировала. И первым пунктом плана значилось выспаться. Саша отключила телефон, проветрила комнату и положила под язык таблетку глицина.

Спала она крепко и снов не помнила.

А когда в ночи вернулась с вечеринки и нетвердой рукой включила ноутбук, сразу глупо заулыбалась. Лиза заявила о своем существовании.

«Ноябрь, самый прекрасный. В ноябре, хочется летать) Или просто уехать куда-то. Забыть о прошлым. По быть в одиночестве. Сегодня был, Солнечный день. Пройдет, самое плохое. Придет, самые лучшие. Пройдет, сильный дождь. А вдалеке будит видна радуга. Пройдут, черные тучи. И все, станет белое».

Пьяненькая Саша захихикала.

«Какая ты молодец! Очень красиво!»

«Я радо что вам понравилась. Вы мой ангел. Вы такая красивая!!!»

Ага. И волшебница, не забыть бы! Саша вяло подумала, что не стоило мешать красное с шампанским.

– Саша! Са-ашенька!

Голос был высок и немного слащав. Все в Женечке было хорошо, кроме этого голоса. Он звал из спальни, из голубой хрустящей постели.

– Счас, пять сек.

А утро было тихим, затаившимся. Женька спал. Саша лежала на спине, смотрела в потолок и не шевелилась. Будто боялась кого-то потревожить – не Женю, нет, а кого-то невидимого, воздушного, в кого веришь в детстве. Потом накинула халат и прошлепала на кухню. Насыпала хлопьев в миску. Щелкнула кнопкой чайника. Потянула за рычажок жалюзи.

Вот оно. Во дворе лежал первый снег. «Пройдут, черные тучи. И все, станет белое».

Эти лишние запятые – зачем они?

– Сегодня планирую навестить маму, – сказала Саша, нарезая бекон. – Если хочешь, возьму тебя с собой.

– Но мы же собирались…

– Знаю, Жень. Но мне надо. Без обид. Так поедешь?

– Я… знаешь…

Кто бы сомневался!

– Жень. Я все понимаю. Не надо выкручиваться. Я одна, лады?

Через десять минут медленного движения по осклизлой слякотной дороге Саша попала в пробку. Встали серьезно. Саша чертыхнулась и достала телефон.