Жена чудовища

— Что ж, тут вас можно поздравить. Его величество чутко реагирует на ваши улыбки. Может быть, вовсе не ребенок Чудовища нужен Айдам? Может быть, все уже благополучно решили, что наследником Айдов станет ребенок Клайдергара? Это бы кое-что объяснило!

— Милорд, вы сумасшедший. Не приближайтесь ко мне! — она прижалась спиной к коре дерева.

Того самого дерева.

— Потому что я не король? — шипел лорд Вилен, — кого вы обманываете, глупышка? Как же тяжко вам жилось у себя дома, если вы готовы притворяться довольной рядом с Валантеной Айдом! Не обольщайтесь, вас всем хочется пожалеть — королю хочется, мне… Я разве хуже короля? Я только раз дотронусь до вас, и вы меня не променяете ни на кого! Зато вы точно будете счастливы! Будете ждать меня, заглядывать мне в глаза, напрочь забудете, как сейчас норовили улизнуть! Вы снова притворяетесь? Вы же умеете, мы это знаем?..

Подгадав момент, Тьяна молниеносно — как ей показалось, — выхватила из-за пояса нож, но Вилен Каридан перехватил ее руку, сжал — нож Валантена упал на землю. А мужчина засмеялся.

Ей казалось, что он красавец — какая глупость. Да у него просто отвратительная внешность. И эта улыбка… Все отвратительно.

— Вы очаровательны. Ну, перестаньте. Говорю же, вы будете мне бесконечно признательны, и это мягко сказано, — теперь он придвинулся вплотную, поймал ее руки и прижал в дереву, так умело прижал, что она не могла и попытаться, к примеру, двинуть его коленом.

— Не смейте! — закричала она ему в лицо, уже в панике, дергаясь в бесполезной попытке вырваться, — не смейте, слышите? Я пожалуюсь мужу! Королю!

— Ну, напугала. Да хватит тебе уже трепыхаться.

Он был очень сильный, тренированный мужчина, хоть и казался худощавым, и ее трепыханья действительно мало для него значили. Так, наверное, чувствует себя птичка, которую держат в ладонях — ее усилий вырваться на волю не замечают. Всего на полголовы выше, он легко мог касаться губами ее щеки, из его рта неприятно пахнуло. Наконец, грубо притиснув ее к дереву, он впился губами в ее губы.

Как же мерзко.

Он почти сразу ее отпустил. Сказал:

— Ну вот. Вам, моя радость, нужно еще поучиться сладко целоваться. Понятно, конечно, отчего вы так чудесно неопытны, но предлагаю начать обучение прямо сейчас. Эй, что с вами? — он сообразил, что она смотрит с ненавистью, и, кажется, его это озадачило, — вы хотите сказать, что я вам не нравлюсь?

И даже ненависть не помешала ей глубоко удивиться — он что же, считает, что после случившегося она воспылает к нему чувствами?

— Вы мне отвратительны, — сказала она, — не понимаю, почему вы не верите, что нравитесь не всем женщинам? Раньше вы мне просто не нравились, теперь же — отвратительны!

— Ах, ты… — и он залепил ей хлесткую пощечину, так, что она упала.

Никто и никогда не обращался с Тьяной Рори… с Тьяной Айд подобным образом. Она была потрясена еще и поэтому. Мир встал с ног на голову. И что теперь делать, как спастись, если кто-нибудь не появится как можно скорее? Она на этот раз даже не подумала: если не появится Валантен…

Вилен Каридан так ведет себя с ней и считает, что ему это сойдет с рук — почему?

Лорд Вилен прыгнул к ней, придавил коленом:

— Попробуем еще?

И громкий, нечеловеческий рев ударил по ушам, перед ее лицом мелькнули когти, а лорд Вилен отлетел в сторону и ударился о дерево, и остался стоять, как приклеенный, почти на том же месте, к которому только что прижимал Тьяну. И как-то странно тонко закричал. А Валантен…

Это был не он. Вздыбленная шерсть, горячие глаза, когти…

Чудовище. Он перескочил через Тьяну к незадачливому лорду и, снова зарычав, махнул увенчанной когтями лапой, раздирая его, в мгновение ока окрасив красным его камзол…

Не помня себя, Тьяна вскочила на ноги — ее словно что-то подбросило. Как она бежала к Валантену, не помнила, ей казалось — подлетела, и прыгнула ему на грудь, вцепилась обеими руками в его куртку, крича:

— Нет! Не надо, нет! Нет! — и прижалась лицом к его куртке.

Она не думала о том, что надо спасать Вилена, хотя, может быть, об этом и следовало подумать. Нет, ей хотелось просто остановить это.

Опасность для них. Для нее. Огромное зло, которое сейчас грядет, и ударит по ним всем так, что ничто уже не будет прежним. Она этого испугалась…

Следовало немедленно вернуть настоящего Валантена, и это стоило любой цены, а цена ее собственной жизни стала сейчас такой мизерной, что не имела никакого значения.

Она хотела настоящего Валантена. Немедленно. Всегда — настоящего.

Он мог бы сейчас отбросить ее в сторону, мог тоже разодрать когтями — она была готова к этому. И ей было все равно. Может быть, потом станет страшно…

Но нет, он замер, и стоял так, не шевелясь, и она слушала, как бьется его сердце, сначала быстро и гулко, а потом все тише и медленней.

— Тин, — сказал он, наконец, обычным голосом, и прижал ее голову к своей груди, — ты в порядке, Тин?

На его ладони была кровь, он вытер ее о куртку.

Ей хотелось крикнуть: а ты? А все, кроме меня — в порядке?! И будет в порядке, теперь?

Вместо этого она лишь отстранилась и молча кивнула, чувствуя, как по щекам покатились слезы.

— Лорд Вилен, — сказала она, — он ведь жив?

Валантен огляделся, соображая, где этот лорд Вилен. И Тьяна тоже оглянулась, и увидела, что на поляну рысью въезжали всадники. Король и с ним еще четверо. Переглядывались, что-то потрясенно кричали.

Двое тут же спрыгнули с лошадей и ринулись к Вилену Каридану.

— Он жив, — крикнул один, — свернута челюсть, много крови!

Король тоже слез с лошади, подошел.

— Леди Айд? — он смотрел на Тьяну.

Она была бледной и растрепанной, на щеке наливался пунцовым след от удара, у лопнувшей губы запеклась кровь.

— Я его убью, — сказал Валанен, — тоже разглядев, как она выглядит.

— Хорошо, что он жив, — кивнул король, — потребуешь удовлетворения. Но это странно. Он не из тех, кто принуждает женщин, он и так им нравится, даже слишком. Миледи?

— Он отчего-то пришел в ярость, когда понял, что не нравится мне, ваше величество. Кажется, он был уверен, что должен мне понравиться, когда… — взглянув на Валантена, она замолчала, не решившись сказать о поцелуе.

Не хватало только опять его рассердить.