Жена чудовища

Так или иначе, очень удачно явился прибывший из поездки в Кандрию морской министр, и они втроем еще пару часов проговорили о срочных делах флота. Если проблемы собственного герцогства, как и все обязанности, что нес лорд Кайрен Айд как член королевских советов, и Большого, и Малого, были пока что от Валантена Айда дальше луны, то в делах и проблемах флота он разбирался отлично, и временами мог удивить морского министра. Недаром общение с морской верхушкой враждебной Лузаны, пусть и с собственной родней, ставили ему в вину.

Итак, вчерашний ужин «в узком кругу» у королевы. И Корделия с загадочной улыбкой проговорилась о письме из Кандрии. в котором ее величество королева-мать рассуждала о судьбе леди Овертины Айд, и строила брачные планы на ее счет. Все намеками, разумеется, только намеками, обсуждать что-либо всерьез было преждевременно, ведь даже траур по герцогу еще не отошел. Но назывались кандидаты, причем довольно заманчивые. И ничего удивительного, что не вовремя, в приватной переписке такое обсуждать никогда не рано, а то может получиться и поздно.

Этот недостаток супруги, а именно неумение держать язык за зубами — а что такое, ведь все свои? — раздражал короля безмерно. Все секретари и советники прекрасно знали, что упоминать о текущих делах при королеве категорически запрещалось. Но письмо из Кандрии было адресовано ей, вот в чем дело…

Леди Овертина бесстрастно улыбнулась уголками губ.

— Я пока не готова ни знать, ни обсуждать подобное, ваше величество. Могу я попросить вас передать леди Фиавон это чудесное печенье? — и она протянула Корделии плетеную из серебряной проволоки корзинку, наполненную румяными сдобными шариками.

Ее величество поставила корзинку перед леди Фиавон, дочерью маркиза и своей ближней фрейлиной. Та даже не сразу это заметила, она не сводила взгляда с лорда Валантена Айда. Справедливости ради надо сказать, что Айд жевал жареного цыпленка и не отвлекался. Кстати, никто не понял, почему захихикала королева.

Когда вышли из-за стола, леди Овертина сказала Клайдергару:

— Ваше величество, я пока действительно не хотела бы обсуждать возможность своего брака. И не имею желания менять свою свободу на зависимое положение.

Король кивнул:

— Я не собираюсь вас принуждать.

Это было понятно, леди Овертина, являясь вдовствующей герцогиней Нивер, все равно оставалась одной из первых леди Грета. Причем над ней теперь не имел власти никто, кроме короля и, чисто номинально, лорда Валантена, как герцога Нивера. И она была весьма богатой женщиной. Следовало хорошо подумать, стоит ли от этого отказываться ради договорного брака, выгодного не ей.

Все же Клайдергар добавил:

— Женщины, подобные вам, рождаются для любви, миледи. Вы не должны быть одиноки.

— Это чувство не любит пепелищ, ваше величество, — ответила Овертина, — но я, так и быть, подожду.

Это должно означать, что вдовствующая герцогиня собиралась ждать сколь угодно долго.

Король огляделся, увидел, что в настоящий момент леди Овертина беседует с настоятельницей. То ли показалось, то ли у главной монахини действительно был вид, как у кошки, наевшейся сметаны. То есть, очень довольный. Это тоже объяснимо: теперь щедрые и регулярные подарки от Айдов Кувшинкам гарантированы. И когда появившийся вчера на свет лорд Сайвар Айд займет место отца, он тоже, надо думать, не забудет о месте своего рождения.

Еще одна дама, которая зашла сюда с настоятельницей. Теперь она разговаривала с колдуном Айдов, которого леди Овертина зачем-то притащила сюда. Вроде лицо дамы было знакомо, но все же король не мог ее припомнить. Он махнул рукой, подзывая секретаря, и взглядом показал на даму:

— Кто это? Вы справлялись?

Вот именно, на то и секретарь, чтобы все знать.

— Это родная тетя леди Тьяны Айд, ваше величество. Некая леди Фан из Эрката. Она, как говорят, и привезла сюда, в Обитель, леди Айд. Еще с ними была девица, которая утром таинственным образом исчезла.

— А… понял, — кивнул король.

У него был хороший секретарь. Впрочем, плохие и не имели шансов получить место при Клайдергаре.

Тем временем «некая леди Фан из Эрката» действительно беседовала с «колдуном Айдов», причем говорили они как раз о девице, «которая утром таинственным образом исчезла».

Леди Фан искренне обрадовалась Хойру, и тот вроде бы тоже, в самый первый момент. Но, едва успев поздороваться, колдун с места в карьер начал говорить про Эль:

— Я правильно понимаю, миледи, что та несносная девчонка лишь благодаря вам так ловко скрылась от людей гильдии? Это так же верно, как то, что без нее леди Айд не сбежала бы из Нивера.

— Да, это так. Она действительно жила у меня. И я очень рада этому. Иначе мы не могли бы помочь Тьяне.

— Вы подвели меня, миледи. Я даже не ожидал от вас такого вероломства. И девочка должна учиться. Она талантлива. Такие долгие пропуски в тренировках вредны. Поймите, ее упрямство нормально. Для будущей хорошей колдуньи. И ее тяга сопротивляться — тоже.

— Ну что вы за несносный тип, — вздохнула леди Фан, — мы так долго не виделись. А вы сразу принялись донимать меня. Нет чтобы поговорить о погоде.

— Погода?.. — эсс Хойр даже слегка растерялся, глянул в сторону окна, — солнечно.

— Действительно, — согласилась леди, — скажите тогда уж, а как Эль избавиться от этой вашей гильдии? И чтобы на нее не претендовали родственники? Может, подскажете?

— Как-как! Да никак, — рассердился Хойр, — разве что вы возведете ее в дворянство. С таким же успехом можно выдать ее замуж. А как быть с даром? Это глупо. Ей просто надо учиться, вот и все.

— А как быть, если она закончит учебу у вас, но не захочет принимать посвящение?

— Никак, миледи! Она могла бы отказаться от посвящения и заглушить дар, или приняла бы неполное, если бы была благороднорожденной! Неполное посвящение тоже означает отказ от замужества, вы понимаете. Или супруг должен быть членом гильдии.

— Понятно, — вздохнула леди Фан, — дворянство, значит. Это сложно, я полагаю. Что ж, да. Солнечно.

Наконец дверь распахнулась, и они появились, лорд и леди Айд. Герцог и герцогиня Нивер. Лорд Валантен держал жену за руку. Судя по его глуповато-счастливому виду и ее сияющему, ни один из них не остался разочарованным.