Жена двух мужей

Как там говорят? Меня терзают смутные сомнения? Так те сомнения, которые терзают меня даже не знаю, как назвать. Очередной раз выдыхаю и обещаю себе не строить воздушных замков. Чисто деловые отношения с приятной женщиной.

А эта приятная женщина продолжает сводить меня с ума. Чокнувшись чашками с кофе, мы обменялись улыбками, от которых, как пузырьки шампанского, по коже пробежались крохотные искорки.

– Спасибо тебе. Да, я не отмечал дни рождения. Ты нарушила мои принципы, но я не сержусь. Мне, правда, очень приятно. Я просто не помню, когда вот так вот был на природе и никто от меня ничего не хотел, не предлагал обсудить, обмозговать. А сейчас просто праздник души. Озеро, лошади, восхитительный пирог.

Чуть с языка не сорвалось «И ты…», но я вовремя прикусил его.

– Ты же еще не пробовал? – Алена раскраснелась, конечно, в первую очередь от свежего воздуха и нашей прогулки, но я опять хочу думать, что от моих слов.

Как же ей идет это смущение! Как она облизывает губы, как взлетают ее ресницы… Точно придется к папе в больничку… Ибо никакие нервы не выдержат этой пытки.

– У нас кофе еще есть на второй заход?

– Есть. Здесь литр.

– Ну тогда я, пожалуй, искупаюсь, а потом пирог.

– Вода прохладная. Дожди ж были…, - Алена взволнованно взглянула на меня. – Не думаю, что ты такой закаленный.

– Вот и посмотрим.

В одном месте заиграли пионерские зорьки, и я, как пацан, решил покрасоваться. Или же в подсознании созрел план, которому я начал следовать интуитивно.

Сбросив с себя одежду, я степенно, как и положено брутальному самцу, вошел в воду. Все хозяйство мгновенно скукожилось, спасибо, что внутрь не запрыгнуло. Наверняка здесь есть ключи, потому что холодно было неимоверно. Но за базар нужно отвечать, поэтому я нырнул в глубину и поплыл. Мощными гребками рассекая поверхность, я начал получать удовольствие – такое же, как от верховой прогулки. Свобода и единение с природой. И да! Меня согревало то, что Алена обеспокоенно мерила шагами береговую линию, не отрывая взгляда от меня.

Восхитительно чувство! Нарезвившись, как дельфин, я вернулся на сушу.

– Сава, ты же замерз. А полотенца у нас нет. Давай пледом тебя накрою?!

– Мы на нем сидим. А я и так обсохну. Ты только отвернись, я плавки отожму, - фыркнул я, окончательно войдя в роль неустрашимого мачо, который от бедра стреляет, по крыше поезда бегает и , конечно, не кутается в плед, как отступающие солдаты Наполеона.

Алена послушно отвернулась, и я чувствовал, что она готова сгрести с нашей скатерти –самобранки еду и таки замотать меня пледом. Я выкрутил плавки, однако, это мало помогло, и холод, кажется, во время купания пробрался до костей.

– Ну хоть оденься?!

– Ну хоть оденусь, а ты мне кофе сделай.

И несмотря на то, что у меня зуб на зуб не попадал, в душе все мои тараканы смирились с неизбежным и сейчас дружными рядами уходили куда-то в тень, освобождая место для настоящей эйфории.

Мы перекусили, и Алена стала настаивать на возвращении. Я видел, что она почти не ест, нервно поглядывает на меня, явно порываясь укутать меня.

Однако, как она ни пыталась меня поторопить, вернулись домой мы уже чуть ли не под вечер.

– Сава, немедленно горячий душ. Хорошо бы, конечно, и внутрь тоже что-нибудь горячительное. Но ты ж за рулем.

– Слушаюсь, мой генерал, - я шутовски взял под несуществующий козырек, отсалютовал и отправился в ванную.

Подставляя тело под обжигающие струи, я сгорал от желания видеть Алену рядом с собой. Как она гладит мою спину своими нежными пальчиками, прижимается ко мне, обхватив за талию. Дух замирает, настолько мои фантазии взрывают мой мозг своей реальной осязаемостью.

Чтобы не увязнуть в этих мечтаниях, выключаю воду и вытираюсь. Надеваю спортивные штаны и ловлю себя на мысли, что я приучаю Алену к своему телу. Соблазняю?! Да, наверно. Покрасоваться мне есть чем.

– Что приготовить на ужин? – спрашивает Алена, погладив взглядом меня.

«Себя», - продолжаю мечтать, но, слава Богу, не вслух. Однако мысли материальны. Наблюдая, как Алена хлопочет у плиты, я незаметно поправляю стояк, который тут же возникает на воображаемый видеоряд – как, в каких позах я ее беру.

И нахожу решение. Откупорив вискарик, я потихоньку прикладываюсь, не дожидаясь ужина.

А в духовке уже соблазнительно шкворчит запекаемая курочка, на плите варится гречка, но слюноотделене у меня вызывают не они.

Я пропускаю еще одну порцию, закусив тонким ломтиком сыра, и ловлю настороженный взгляд Алены. Она нервничает. Понятное дело – я выпил и следовательно, за руль не сяду. Вызову водителя? Такси? Или остаюсь здесь, сделав вид, что забыл про ревнивую Лори?

И от этого в меня прямо бес вселяется – не спешу известить ее о своих планах.

Я понимаю ее настороженность, но не спешу озвучивать свои планы. Пока она хлопочет, по чуть – чуть опустошаю бутылку, а когда она вышла на минутку, я, не жалея дорогого напитка, примерно с бокал вылил в раковину, смыв водой «следы преступления». Пусть видит, что я уже дохожу до кондиции.

И мой замысел удается. Заметив, что вискарик наполовину оприходован, она перевела растерянный взгляд с бутылки на меня, очевидно, догадавшись, что я не намерен никуда уезжать.

Что за мысли бродили в этой хорошенькой головке, могу догадаться. Однако она, как примерная жена, из разряда «Степфордских», которые запрограммированы только на то, чтоб ублажать мужа и угождать ему, промолчала.

Поглядывая на меня, она быстренько накрыла на стол. Любовался ею и кайфовал – ее красноречивые взгляды выдавали с потрохами желание остановить мое алкогольное погружение.

– Ммм, божественно! – Промычал я, вгрызаясь в аппетитную куриную ножку. – Очень вкусно.

– Я рада, что тебе понравилось, - Алена ответила с улыбкой, но беспокойство от этого не стало менее заметным. Оно и понятно – официального повода находиться вместе нет, но и расползаться по спальням, как чужие, тоже не вариант.

Я сидел, вальяжно развалившись на стуле, изображая всем своим видом полное отсутствие присутствия. Алкоголь слегка расслабил меня, но четкого контроля лишить не мог. Я наслаждался неловкостью, которую испытывала Алена. Злость и обида успокоенной коброй отползли куда-то далеко. А дикое желание обладать своей потерянной любовью с каждой минутой усиливалось, как пламя, на время притушенное и вновь разгоревшееся от дуновения ветерка.

Я дождался, пока Алена уберет со стола, помоет посуду и задаст хоть какой –нибудь вопрос. И дождался.