Жена Кукловода

Людмила забралась в холодную постель, съежилась, натянула одеяло по самые уши.

– Спишь уже?

Она выглянула наружу.

– Не спится. Холодно.

Руслан присел на постель, взял ее руки в ладони.

– Сейчас скажу, чтобы принесли обогреватель. Тоже мне, вип-палата. Холодина! Вот и руки ледяные.

Пальцы мужа, теплые, сильные, привычно нащупали на запястье пульсирующую венку.

– Я в норме, - буркнула Людмила. – Домой хочу. Отпустишь?

Руслан посмотрел на нее с укором.

– Ну что ты как ребенок! Кардиограмма еще не очень. Потерпи.

Поднес к лицу ее руки, подышал на ладони.

– Ну вот. Согрелась?

– Да. Иди уже домой. Поздно. Дарик извелся.

Руслан вздохнул.

– Бедный пес. Стосковался по хозяйке. Ничего, до конца недели потерпим. А в пятницу отвезу тебя домой.

– В пятницу…Еще целых два дня! Так долго!

– Вот правда, капризный ребенок.

Руслан осторожно коснулся губами ее лба. Людмила едва сдержалась, чтобы не отшатнуться. Она ненавидела, когда он целовал ее так.

– Иди. Выпью снотворное и попробую заснуть.

Подождала, пока Руслан уйдет и взяла стаканчик с таблетками. Высыпала на ладонь. Долго смотрела на розовые капсулы. Потом ссыпала их обратно и решительно отставила.

Это ее сны. Она не будет от них трусливо прятаться.

Но заснуть Людмила смогла только под утро. Все думала, думала, думала. Мучительно, безнадежно. Слова Руслана о нерушимости их предела, все больше казались пафосными и неискренними. Людмила снова и снова вспоминала Анну на коленях перед Русланом, ее молчаливую покорность и снисходительную улыбку мужа. С горечью она понимала, что пресловутый предел лопнет как мыльный пузырь, это просто дело времени. Рано или поздно Руслан не сможет больше сдерживаться, а Анна, вымуштрованная Шталем до абсолютного растворения в чужой воле, конечно, не сможет ему отказать. Ниточки, что связывали Людмилу с мужем, и казались такими прочными, истончались, рвались одна за другой. Как это остановить?

В четверг вечером она снова стояла у окна. Все смотрела и смотрела на снегопад за окном. Пока голос мужа не вывел ее из задумчивости.

– Ну что, дождалась. Завтра домой.

Руслан обнял Людмилу за плечи, прижал к себе. Стало тепло и уютно. Снежинки за окном снова завистливо льнули к стеклу, будто хотели украсть частицу этого тепла.

– Что ты решил с Анной? – вдруг спросила она. И замерла в ожидании ответа. Неясное предчувствие, что единственно верное решение близко, и что оно зависит от того, что скажет Руслан, зазвенело в висках натянутой до предела струной.

– Ты о чем? – немного фальшиво удивился Руслан.

Было ясно, что он ожидал этого разговора.

– Ты знаешь. Так что?

Руслан резко развернул ее к себе. Сильные пальцы впились, причиняя боль. «Синяки будут, - подумала Людмила машинально, но вырываться не стала.

– Опять за свое? Сколько можно повторять, наш предел…

Нахмурился, сдвинул брови, грозно навис над ней. Привычно почувствовала себя слабой, маленькой, так захотелось просто согласиться со всем, что он скажет. « Держись, - приказала себе.

– А почему ты злишься? Значит, отпустить Анну ты не хочешь.

– Я объяснял, - раздраженно произнес он, отпустил ее, отошел, сел на кровать.- Это ради Анны. Она не готова к самостоятельной жизни, ей нужен покровитель.

– Покровитель… или господин? А тебе нужна саба…

– Нет! – почти выкрикнул он и вскочил.

Снова подошел к Людмиле, больно сжал ее запястья.

– Ты всерьез думаешь, что я могу… с Анной?

– Не сможешь? – спросила Людмила спокойно и немного насмешливо и удивилась сама своему спокойствию.

– Конечно нет! Но у меня есть обязанности по отношению к Анне. Я должен заботиться о ней. Так хотел Шталь.

И внезапно неясные обрывки мыслей, догадки и предчувствия сложились в ясное и твердое решение.

– Отлично, - улыбнулась Людмила.
– Мне понадобится помощь по дому, пока совсем не приду в себя.

Руслан посмотрел удивленно, еще не понимая, к чему она клонит.

– Я же предлагал тебе давно домработницу. Ты категорически отказалась!

– Анна могла бы переехать к нам.

Руслан отпустил ее руки и посмотрел с подозрением.

– Ты уверена, что так будет лучше?

– Да, - ответила она твердо. – Только давай договоримся сразу. Пообещай, что не воспользуешься оговоркой завещания Шталя. А если все-таки…

Людмила запнулась, не в силах сказать это вслух. Даже не произнесенные, слова больно резали как острые льдинки.

– Обещай, что будешь со мной честным.

Руслан отвернулся к окну. Молчал, наблюдая, как липнут к стеклу мокрые хлопья снега. Минуты тянулись и тянулись, Людмила уже решила, что он откажется. И тогда это будет означать самое страшное – ей не за что больше бороться.

– А знаешь, - Руслан повернулся к ней и мягко улыбнулся. – Ты права. Так будет лучше. Для всех.

И снова она оказалась в сильных и теплых объятиях. И выбираться из них совсем не хотелось. Спрятала лицо у мужа на груди.

– Не оставляй меня тут. Забери домой, - шепнула она.

– Хорошо.

Мягкий поцелуй, в губы. Она ответила, чуть нетерпеливее, чем хотела сама.

– Собирайся. Пойду, принесу вещи.

Людмила вышла на крыльцо кардиологического отделения и с наслаждением несколько раз глубоко выдохнула и вдохнула, будто хотела избавиться от больничного воздуха. С темного, будто обтянутым серым плюшем неба все сыпались и сыпались тяжелые мокрые хлопья.

В начале улицы машина завязла в снегу. Руслан остался ее откапывать, а Людмиле пришлось идти пешком, сумка показалась тяжелой, руки немели, Людмила оступалась и увязала в рыхлом, мокром месиве.

Калитка открылась с трудом, дорожку к дому совсем засыпало. Людмила осторожно поднялась по ступенькам на крыльцо, стянула с рук перчатки, подышала на пальцы, и едва не уронила ключи в снег.

За дверью нетерпеливо скулил стосковавшийся по хозяйке Дарик, и как только Людмила открыла дверь, едва не сбил ее с ног. Пес прыгал ей на грудь, лаял, пытался лизнуть в лицо, тыкался носом в руки, тянул зубами сумку из рук. Потом умильно улыбаясь особой собачьей улыбкой и виляя хвостом, торжественно притащил Людмиле тапочки.

Людмила прошла по дому, зажгла свет, хотя на дворе еще был день. Она не любила полумрака, а из-за снегопада было сумрачно. Поморщилась, заметив слой пыли на мебели и стеклянных полках с куклами. Прошла на кухню и облегченно вздохнула: в раковине не было грязной посуды, все было на своих местах. Поставила чайник, протерла мойку и стол, на ее взгляд, недостаточно чистые. Переставила тарелки в сушке – по размеру.

Но Анне все равно нужно было позвонить.

Слушая длинные гудки, все пыталась представить – что же скажет Анна в ответ на ее предложение?