Жена напоказ 2

— Почему тебя это не насторожило?

— Мало ли на свете мерзавцев. Я уже встречала таких, — мстительно ответила Оли, даже не скрывая намёка. — Даже когда грянули новости о Собирателе, я не сразу поняла, в чём тут дело. А когда поняла, просто побоялась… Что меня уберут — так же, как тех магов…

Наверное, так и могло быть. Кто бы на её месте не испугался? Лицо Оли вдруг сморщилось — и она зло потёрла глаз. На её щеке осталась влажная, быстро подсыхающая дорожка. Я медленно выдохнула, стараясь не поддаваться жалости раньше времени. О чем меня предупреждал Ренельд? Правильно — она попытается давить на мои родственные чувства.

— Откуда у тебя Ли? — продолжила я свой допрос.

А это, знаете ли, даже увлекательно. Если бы ещё передо мной не сидела собственная сестра.

— Однажды ночью я просто обнаружила её у своего дома.

Вот так просто. В это плохо верилось, но я решила, что выводы будет делать месье дознаватель, когда услышит всё.

— Значит, считаешь, что её тебе “подбросили”?

— Может быть, Солен просто хотел меня подставить. Почему нет? Наверное, он многое обо мне знал — вот и понял, что у следствия появится много вопросов на этот счёт.

Оли зло вздохнула, перебирая пальцами ткань юбки.

— Всё это можно было рассказать и Ренельду. Сразу, — проговорила я после короткого мига молчания.

— Не хочу с ним говорить. Просто… не хочу. Да, всё это мало меня радует. Можешь, конечно, считать, что я завидую — ведь вся та жизнь, о которой я когда-то мечтала, теперь у тебя. И даже мой мужчина…

— Он не твой.

Да когда же прекратятся эти странные поползновения Оли в сторону моего теперь жениха? Очень тревожная тяга.

— Ну да, — сестра нервно хохотнула. — Считай, как знаешь. Но дело не в зависти. Просто… я надеюсь, что когда-то Ренельд де Ламьер перестанет выворачивать мне душу наизнанку.

Я встала, больше не собираясь тратить на неё время. Затем поднялась к Ренельду: тот задумчиво уставившись в одну точку, смотрел на молчащий диск передающего войта. Всё это время он слышал наш разговор. Другая часть артефакта лежала у меня в сумочке, и я выложила её на стол перед месье дознавателем.

— Всё только подтвердилось, — он вздохнул. — Но многие её слова вызывают у меня очень большие сомнения. Она всё же пыталась на тебя давить. И пыталась повернуть твоё мнение в нужную ей сторону.

— Это ты о себе? О том, что она говорила о вас?

Чем чаще я возвращалась к этой мысли, тем неприятнее она становилась.

— Не только, — резковато отговорился Ренельд. — Вообще странно, что она так просто поверила в то, что некий мужчина, которого она не так уж хорошо знала, сумеет помочь ей восстановить ауру.

— Порой мы склонны верить в невозможное.

Ренельд сомкнул перед собой руки в замок, а затем взглянул на меня.

— Ну что ж. В любом случае мне пока остаётся опираться на неё слова. И как бы мало ей этого хотелось, а поговорить со мной всё же придётся. Мне нужны детали. Жаль, что от Ли по-прежнему никакой помощи.

— Ну да, она же не умеет говорить, — я усмехнулась, облокачиваясь на спинку кресла Ренельда.

Невольно заглянула в бумаги, что лежали перед ним: он продолжал работать над формулами Эдгара. Почти закончил. Надо же! Сам. Не прибегая к помощи заклятийника, который, насколько я знала, одновременно с ним бился над восстановлением формулы ловушек. Теперь недостающая часть этой головоломки в виде Ли должна была ускорить работу.

— Шинакорны могут говорить, — Ренельд вздохнул. — Может, ты сочтёшь меня сумасшедшим, но я…

— Говоришь с Лабьетом. Я знаю.

Герцог повернулся ко мне с выражением полнейшего недоумения на лице. Вообще замечательное выражение: оно подходит месье логичному-до-мозга-костей дознавателю так же, как седло — корове. Но в такие мгновения он становился слегка забавным.

— Я где-то прокололся?

— Нет, — я погладила резные завитки, обрамляющие спинку. — Просто я сама его слышала. Недолго. После того, как случайно поглотила часть твоей ауры.

Ренельд хлопнул ладонью по столу и вдруг рассмеялся.

— И много ты успела услышать?

— Достаточно. Но ничего особо важного. Скажи, почему Конфетка?

Герцог неспешно и даже грациозно встал. Я уже научилась распознавать это вот выражение его малахитовых глаз. Лёгкий насмешливый изгиб губ. И больше всего мне хотелось убежать из-за того, что бежать не хотелось.

— Разве это не очевидно? — он накрыл руку, которой я держалась за кресло, своей. — Для того, кто обладает тёмной аурой — светлая, нечто вроде ароматной сладости. С пряностями, фруктами или ягодами. Многослойная, может быть, даже с каплей ликёра внутри. Бездна — это почти чистый лист ощущений. Темнота и холод. И оттого любой поток твоей ауры внутри меня — это как вливание сиропа прямо мне под кожу.

Я сглотнула, совершенно зачарованная тембром его голоса. И всё же как хорошо, что сегодня не забыла надеть бархатку с вайлетом! Герцог смотрел на меня спокойно и испытующе, словно чего-то ждал. А должался того, что у меня почему-то разгорелись румянцем щёки. Будто в его словах было что-то личное. Может быть, даже интимное.

— Прозвище дал тебе Лабьет. Он ещё более чувствителен к светлым аурам, чем я, — добавил Ренельд. — И распознал твою ещё в тот день, когда мы проснулись в одной постели.

— Что же… Теперь у нас не осталось секретов друг перед другом, — я улыбнулась, стараясь совладать с растущим по всему телу мягким жаром. Который просто необходимо было унять — желательно с помощью месье дознавателя. Прямо сейчас!

Опасные мысли...

— Нет-нет, — Ренельд покачал головой, чему-то усмехаясь. — У тебя ещё полно секретов, которые я просто жажду разгадать. И собираюсь сделать это в самое ближайшее время.

Глава 18

Я была почти уверена, что после разговора со мной Ренельд ещё не раз пытался продавить Оли. В общем-то ему было всё равно, что разговаривать с ним она демонстративно не желает. Я даже предложила ему поговорить с ней вновь, но месье упрямый дознаватель только отмахивался.

Пожалуй, молчание Оли — немалый удар по его гордости. А напирать слишком жестоко он не мог: отчасти из-за меня. Но это лишь вопрос времени, когда сестра расскажет обо всём, что он пожелает узнать. Таков уж Ренельд де Ламьер.