Жена палача

Я не могла не заметить, с каким жадным изумлением смотрели на моего мужа форкаты и замужние дамы. Мне были понятны их чувства – я и сама была потрясена, когда впервые увидела сартенского палача без привычной маски. Но подобное внимание не радовало, и я всё сильнее желала окончания праздника. Желала и… боялась.

Лилиана ошиблась – свадьба получилась самой настоящей. Но следом за свадьбой должна была последовать брачная ночь. Самая настоящая…

15. Вторая ночь в доме палача

Я неловко дернула рукой и опрокинула бокал с вином. Красная лужица растеклась по белоснежной скатерти, грозя пролиться на подол венчального платья. Рейнар оказался быстрее меня и накрыл лужицу салфеткой.

– Это к счастью, - фальшиво засмеялась я, и в это время рука мужа накрыла мою руку, заставив меня вздрогнуть.

– Вы дрожите, Виоль, - заметил он. – Вам холодно?

– Нет, - ответила я и невольно облизнула пересохшие губы.

Мозолистая мужская ладонь скользнула по моей ладони, пальцы переплелись с моими пальцами, и внезапно я осознала, сколько силы в руке, завладевшей моей рукой. Эта сила - страстная, обжигающая, почти жестокая хлынула и захлестнула меня. Казалось, палач с трудом сдерживал её, потому что на мгновение так сжал пальцы, что я всхлипнула.

Он сразу отпустил меня, и я незаметно потерла руку, пытаясь утишить боль.

– Простите, - сказал палач тихо и глухо. – Я не хотел…

Договорить ему не удалось, потому что кто-то шагнул из темноты и остановился за нашими креслами.

Я приготовилась выслушивать очередные свадебные поздравления, но услышала совсем другое.

– Похоже, вы необыкновенно счастливы, форката Виоль? – нарочито вежливо спросил мужчина, опираясь на спинки наших с Рейнаром кресел.
– О, прошу прощения! Теперь вы не форката… Но и не фьера. Как же к вам обращаться?

Это был Элайдж Сморрет. Он навис над нами, пытаясь заглянуть мне в глаза, и показался каким-то странным – почему-то смеялся, хотя лицо дергалось, будто от злости.

– Вы пьяны, фьер Сморрет, - сказал Рейнар и оперся ладонью о мое кресло, отгораживая меня от Элайджа. – Прошу вас отойти, моей жене неприятно, когда вы находитесь так близко.

– Это она вам сказала? – очень любезно осведомился Элайдж. – Но раньше ее радовало мое присутствие. И я в числе приглашенных, почему бы мне не поздравить новобрачную лично? Ведь это настоящий праздник – получить такого мужа. Разве нет?

Я быстро взглянула на Сморрета. Нет, он был не настолько пьян, чтобы не осознавать, что говорит оскорбительные вещи. Он говорил это намеренно… И… и совсем не благородно…

Позже я вспомнила его злые слова и поняла, что целью их было обидеть именно меня. Указать, как я ошиблась, выбрав не того мужчину. Но в тот момент я подумала не о себе. Я подумала, как ранят эти оскорбления Рейнара, и взглянула на него со страхом и жалостью, всей душой желая, чтобы фьер Сморрет закрыл рот и исчез куда-нибудь подальше. Моему мужу хватило унижений и обид за всю его жизнь, чтобы выслушивать подобное на собственной свадьбе!

К сожалению, мои желания не были услышаны небесами, потому что Элайдж Сморрет никуда не исчез и заговорил вновь:

– Все в этом городе убеждены, что форката Виоль Монжеро принесла себя в жертву сартенскому палачу за то, что тот спас ее дядю. И многие считают, что плата непомерно большая. Вам не следовало продавать себя, хватило бы…

Я не успела произнести ни слова, не успела даже взять Рейнара за руку, когда он коротко и едва заметно ударил фьера Сморрета локтем в грудь. Тем не менее, от удара фьер Сморрет ухнул и улетел в темноту, за пределы круга, очерченного светом фонарей. Было слышно, как благородный фьер возится в темноте, пытаясь подняться, а потом, бормоча проклятья, уходит, ломая кусты жимолости.

Но мы с Рейнаром не смотрели ему вслед, мы смотрели друг на друга.

Рейнар… в его взгляде мне почудились вопрос, и затаенный гнев и… недоверие… Он тут же отвернулся, а я почувствовала злость на Сморрета, который парой фраз разрушил волшебство и сладкую тревогу этого вечера.

– Напрасно я не подала в суд на фьера Сморрета, - сказала я резко, позабыв, что невесте полагается быть нежной, скромной и милой. – Надо было написать жалобу. Тогда это остановило бы его от грязных сплетен. Тогда он не осмелился бы написать свой грязный и лживый донос, и не вёл бы себя так возмутительно, как сегодня.

Мой муж бросил на меня странный взгляд и спокойно произнес, подливая в свой бокал вино, хотя выпил всего пару глотков:

– Но донос написал не Сморрет.

– Не он? – переспросила я, озадаченно. – Кто же?

Только в эту минуту к нам подошла тётя, и разговоры о Сморрете и доносчиках пришлось оставить на потом.

– Думаю, вам лучше всего тихонько уехать, - сказала тётя, с улыбкой обращаясь и ко мне, и к Рейнару. – Ещё немного – и гости начнут требовать каких-нибудь глупостей, вроде исполнения обряда подвязки невесты или прощальных поцелуев.

Я не сдержалась и прыснула, представив, что кто-то из благородных гостей решит вспомнить традиции, и нам с Рейнаром придется бросать в толпу мои подвязки, а потом целоваться со всеми гостями, которым пожелается проводить нас в спальную комнату.

– Вы правы, фьера Монжеро, - сказал Рейнар и подал мне руку, вставая. – Лучше бы нам уехать. Виоль устала, ей надо отдохнуть.

– Очень разумно, - похвалила тётя. – Но лучше сделаем так – я уведу Виоль, вроде бы для того, чтобы освежиться, а через некоторое время вы, мастер, последуете за нами. Коляска уже готова и ждет на заднем дворе.

Мой муж кивнул и сел в кресло, поднеся к губам бокал с вином, а тётя потянула меня за собой, придерживая мою фату, чтобы удобнее было идти. Кто-то из гостей запротестовал, что невеста уходит, но тётя заверила, что невеста исчезает всего на четверть часа, не больше, а праздник тем временем продолжается.

Музыканты как раз заиграли популярную народную песенку, и гости захлопали в ладоши, дружно запев, поэтому на нас почти перестали обращать внимание. Мы с тётей Аликс зашли в дом и прошли черным ходом.

Сейчас мы с Рейнаром сядем в коляску и уедем в его дом на рябиновом холме… а там…

– Тётушка! – зашептала я, останавливаясь.

– Что такое? – спросила тётя удивлённо и встревоженно.

Темнота прибавила мне смелости, и я выпалила на одном дыхании:

– Мне страшно! Я совершенно не знаю, что делать, когда… когда окажусь с мужем наедине!..

Несколько секунд тётя молчала, а потом я услышала её тихий смешок.

– Ах ты, моя дорогая, - произнесла она ласково и наугад погладила меня по щеке.
– Не волнуйся, Виоль. Доверься своему мужу. Мастер Рейнар кажется мне мужчиной, достойным доверия. Идём, песня уже кончается… - и она повела меня дальше по коридору.