Жена палача
Шрифт:
Лилиана! Руки у меня дрожали, когда я потянула задвижку, открывая двери.
Мы с сестрой не разговаривали с самого дня свадьбы, и не очень хорошо встречались после, и я не ждала от визита Лилианы ничего хорошего. Но держать её на крыльце и правда было невежливо.
– Не хотела меня впускать? – спросила она, когда я посторонилась, пропуская её в дом. – Стала настолько высокомерной, что не желаешь общаться с сестрой?
20. Фиалка и лилия
Не знаю, надеялась ли она, чтобы я сразу же бросилась разуверять её. Я не стала лгать, что рада её видеть. От прихода Лилианы я не ждала ничего хорошего. Если бы она пришла
– Зачем ты пришла, Лил? – спросила я, пока сестра прошла в кухню, в столовую, осматривая комнаты.
– А что, мне нужен какой-то особый повод, чтобы навестить сестру? – презрительно фыркнула она в ответ и продолжала напористо: - Что с тобой случилось? У тебя лицо загорелое, и румянец как у прачки!
– Мы с Рейнаром собираем травы, - я старалась говорить сдержанно, но уже понимала, что ссоры не миновать.
Сама Лилиана выглядела, как всегда, чудесно – широкополая шляпа из белого шелка защищала ее лицо от солнца, и кожа была белой, и нежной, как этот самый шелк. Только глаза сестры горели из-под маленькой вуали, и взгляды, которыми Лил награждала меня, были далеки от взглядов, полных сестринской любви.
– Собираешь травы?! – саркастически рассмеялась Лилиана. – С ума сошла! Ты подурнела! И если так пойдет дальше, ты заболеешь, ослабнешь и от твоей красоты ничего не останется.
– Спасибо за заботу, но я прекрасно себя чувствую. И Рейнар считает, что прогулки на свежем воздухе только укрепляют.
– Будто бы! – бросила она.
– Но тогда ты зря отправилась сюда из города, - мягко сказала я. – Не боишься переутомиться и потерять свою красоту?
Сестра остановилась, глядя на меня в упор. Как будто не знала что сказать, когда я повернула её же оружие против неё самой.
– Ты не беременна? – вдруг спросила она.
– Пока нет.
– Хорошо, - заявила Лилиана и пошла на второй этаж, элегантно придерживая подол платья. – Надеюсь, небеса проявят милосердие, и от этого брака не будет детей.
То, как она по-хозяйски бродила по моему дому, и как благодарила небеса за то, что у меня нет детей, разом уничтожило всё моё показное спокойствие.
– Что ты такое говоришь? – гневно спросила я, взбегая за ней по ступеням.
– А что? – она улыбнулась, и я поняла, что её очень обрадовал мой гнев. – Разве я сказала что-то не то? Лучше если у тебя не будет детей от этого мужчины.
– Рейнар – самый лучший мужчина на свете, - я встала на её пути, чтобы она не заглянула в спальню. Мне совсем не хотелось, чтобы сестра заходила в ту комнату, где мы с мужем были так близки - это было чем-то сродни кощунству. – Он добр ко мне, заботлив, нежен…
– Конечно, в первый месяц после свадьбы, - издевательски сказала Лилиана. – Но не обольщайся, сестрёнка. Сейчас он наиграется тобой, а потом вернется к прежним развратным играм – проститутки, замужние фьеры…
Я смотрела в её белое лицо, сейчас искаженное злостью, и не могла поверить, что это – моя старшая сестра, которая так заботилась обо мне, когда я только приехала в Сартен. Что же изменилось? Неужели, один только мой брак с палачом так глубоко возмутил и оскорбил Лилиану, что она не желает с этим смириться? Нет, тут было что-то другое…
– Весь Сартен был в ужасе, когда ты выбрала это чудовище, - Лилиана говорила громко, и в голосе всё чаще проскальзывали истерические нотки, - и весь город будет потешаться
над тобой, когда твой мастер Рейнар променяет тебя на какую-нибудь шлюшку или стареющую развратницу!Она говорила ещё что-то – такое же обидное, злобное, но я почти не слышала её слов, они проходили мимо меня, не задевая. Потому что я знала, что это не могло быть правдой.
Сестра замолчала, тяжело дыша. Наверное, поток её красноречия иссяк, или она просто решила передохнуть, наговорив мне столько гадостей.
– Знаешь, Лил, - сказала я медленно, воспользовавшись этой паузой, - раньше я обижалась на тебя, но теперь понимаю, что ты говоришь это, потому что сама несчастна. Что с тобой? У тебя не ладится с мужем?
Лилиана вспыхнула, мгновенно став красной, как цветок мака, потом так же стремительно побледнела и вдруг разрыдалась, схватившись за голову и сминая изящную шляпу.
Её затрясло от слёз, и я испугалась, разом позабыв все наши ссоры и разногласия. Обняв сестру за плечи, я пыталась утешить её, но Лилиана рыдала всё сильнее, и вдруг начала задыхаться, сев прямо на пол.
Перепуганная до смерти, я бросилась в кухню, принесла родниковой воды и напоила сестру. Зубы её стучали по краю бокала, но она сразу задышала, и рыдания постепенно прекратились.
– Что случилось, Лил? – спросила я, помогая ей снять шляпку и распустить ленты на горловине платья. – Фьер Капрет недобр с тобой?
Слёзы снова потекли по её щекам, и я заботливо промокнула их платочком, продолжая расспрашивать. Лилиана долго отнекивалась, но потом рассказала, и я была поражена и возмущена, услышав правду о её семейной жизни.
Фьер Капрет, который казался мне образцом респектабельности, и который постоянно бичевал распущенность, сам был завсегдатаем веселых домов в Нижнем городе. Я не могла в это поверить – ходить к гулящим женщинам, имея такую красавицу жену? Как это возможно?!
– Ты не представляешь, как мне противно и страшно, когда он прикасается ко мне, - Лилиана рассказывала, а слёзы всё катились и катились из её глаз. – Как будто меня вываливают в грязи!
– Тебе надо развестись, - сказала я твёрдо. – Ты не должна терпеть подобного обращения…
Лилиана вскинула на меня глаза насмешливо и недоумённо, и поднялась на ноги, отстранив меня, когда я хотела поддержать её.
– Если ты опозорила себя замужеством, - произнесла она высокомерно, надевая шляпу, - то хочешь, чтобы я опозорила себя разводом? Я похожа на сумасшедшую?
– Но ты страдаешь, Лил.
– Не твое дело, - отрезала она, опять становясь далёкой и чужой, как будто не плакала только что навзрыд у меня на плече. – Беспокойся о себе, а у меня всё хорошо.
Она ушла, даже не попрощавшись, и я закрыла за ней дверь с тяжелым сердцем, не зная, должна ли я вмешаться в семейную жизнь сестры или лучше и правда позаботиться о себе.
Слёзы Лилианы и её рассказ произвели на меня гнетущее впечатление. Какими бы ни были разногласия между мною и сестрой, я понимала её обиду. Не так давно я сама переживала нечто подобное – когда услышала сплетни о Рейнаре, и знала, насколько больно ранят душу подобные подозрения.
Рейнар вернулся домой ближе к полуночи, уставший. Он умылся и даже не стал есть. Я тоже не стала ужинать, и лёжа рядом с мужем, пригревшись рядом с ним, всё равно не смогла успокоиться. Я думала, Рейнар давно спит, но он вдруг погладил меня по плечу и спросил: