Жена с проблемами

— Это чудесно, — уже более открыто улыбнулась Сания. — Значит, весь вечер сможете развлекаться.

Я нахмурилась, еще не полностью придя в себя после пробуждения. Вечер… Ох, точно, вечер! Для своих, как сказала Рхианнон. И я иду туда с Эдхардом.

Сердце подпрыгнуло к горлу и сделало там тревожный кульбит. Как я справлюсь? Я же опозорю короля Горара. Ни разу не была на таких приемах. Даже в детстве. Да и надеть мне нечего…

— Вам ее величество передала кое-что из нарядов, — Сания снова без труда угадала мои мысли.

Я смутилась.

— Сания… — медленно, подбирая слова. — Не думаю, что наряды… подойдут мне.

Скептически глянула на себя в зеркало, вспоминая прелести Рхианнон.

— О, конечно же подойдут! — округлила глаза Сания. — Ведь их для вас заказывали…

Я покраснела, развернувшись, посмотрела в ясные искренние глаза служанки.

— Для меня? — окинула взглядом ворох одежды в руках у девушки.

В нем не меньше пяти разных платьев. Как можно так быстро сотворить столько нарядов?

Видимо вопрос весьма прозрачно читался в моем взгляде.

— Мы все старались для вас, мадемуазель. Даже… даже… я одно сделала, — Сания снова покраснела и смущенно опустила ресницы.

Я снова воззрилась на кучу пестрых тканей, которые служанка принялась раскладывать на кровати.

— Минуточку, — пискнула и скрылась в ванной.

Вот глупышка. Прижала прохладные ладони к пылающим щекам. Как могла забыть, что нахожусь в самом Нардгейле. Ведь для фей-ир колдовать, как дышать. Что им стоит сотворить несколько платьев из воздуха, как там, в кабинете, угощение.

— Может, и не из воздуха… — уже спокойнее, немного придя в себя от смущения, поймала свой взгляд в отражении. — Из той же ткани… но не вручную…

Принципы фей-ирского волшебства до сих пор никому не известны.

Умывшись прохладной водой, снова посмотрела в зеркало. Густой румянец сошел, на щеках остались лишь слегка розовеющие пятна. Впрочем, они смотрелись вполне мило. И я решила, что можно выходить.

За это время Сания уже успела убрать кровать, застелить шелковым покрывалом и разложить на нем наряды.

Она, нервничая, застыла чуть в стороне и сцепила перед собой руки.

Я не понимала такой реакции и ободряюще улыбнулась девушке.

— Они все чудесные, — ничуть не покривила душой, пробежав взглядом по пестрым нарядам. — Давай, все перемеряем.

Я действительно соскучилась по таким мелочам, которые раньше, честно говоря, считала недостойными внимания. Воспринимая как должное и даже чуточку презирая, относилась к нарядам, как к чему-то совершенно пустому, неважному. Чем могут забивать мозги лишь пустоголовые дурочки.

Но, пять долгих лет напяливая на себя колючую робу монахини, а затем несколько дней щеголяя в мужской одежде, поняла, насколько соскучилась по чему-то прекрасному, женственному. По чему-то, что сделает меня не тощей замарашкой, а вполне приличной и привлекательной мадемуазель.

Сания обрадовавшись моему предложению, едва не захлопала в ладоши от восторга и сразу же кинулась облачать меня в невесомые обворожительные ткани.

Я крутилась у зеркала то в красном, словно маков цвет, наряде, страстном и ярком, то в нежном, голубом, как весеннее небо, то в насыщенном зеленом, будто прозрачные изумруды. Мне нравилось решительно все. Каждый цвет и фасон по-своему подчеркивал мои достоинства: глаза, румянец, цвет волос, и скрывал недостатки.

— Какое выберем? — снимая с меня последнее, розовое, как заря, поинтересовалась запыхавшаяся Сания.

— А какое посоветуешь? — ответила, не менее запыхавшись. Я кружила и танцевала в каждом из платьев, представляла себя на балу. Решительно убеждала себя, что это только, чтобы проверить его удобство, но в душе знала — просто наслаждаюсь моментом и радуюсь.

— Я не могу… — расстроено пожевала губу служанка. — Если скажу, какое понравилось, то назову свое, если укажу на другое, совру.

В ее глазах сквозила искренняя борьба.

— Хорошо. Давай тогда я выберу, — предложила. — Ну а ты мне потом скажешь, какое было твое. Так можно?

— Так можно, — просияла девушка и замерла, даже не дыша.

Я недоумевала, почему так важно, чтобы я выбрала именно ее платье. Возможно, за это причиталось кое-то вознаграждение или презент. И задумалась серьезно. Хотелось сделать Сании приятно. Но и платье рассчитывала подобрать по собственному вкусу.

Мне больше всех понравилось ярко-красное, с золотистыми вставками. Нежная расклешенная шелковая ткань, разлеталась при каждом шаге, а лиф плотно облегал грудь, оставляя открытыми плечи и шею. Мои глаза от этого оттенка становились глубже, загадочнее, а золотистый цвет кожи не казался землистым и бледным. Само платье выглядело гораздо смелее, чем те, которые были привычны при дворе отца, и даже остальные четыре немного уступали ему. Но я все равно остановилась на нем. Не только из-за открытого фасона… именно в красном я чувствовала себя увереннее, смелее и старше. И это для меня было сейчас главнее всего.

— Пожалуй, это! — указала на понравившейся наряд.

— Ой! — захлопала в ладоши Сания. — Это мое, мое! Я так долго придумывала его, подбирала ткань. Мне показалось, что оно безумно подойдет вам! Вы такая смелая, огненная просто.

Вздрогнула от неожиданности. Огненная? Она и про силу мою знает? Но в глазах Сании царила безмятежность, и я решила, что это просто относится к моему характеру.

— Почему это так важно? — погладила рукой яркую ткань.

— Ну, как же! Одевать избранницу короля — это так престижно. Девчонки все локти себе изгрызут.

Я рассмеялась искренне и заливисто, и отдалась в руки умелой горничной. Она снова облачила меня в наряд и принялась колдовать над прической.

— Можно я сама придумаю? — замялась, пытливо заглянув в глаза.

Я, пожав плечами, кивнула.

— Да, конечно.

Было любопытно, что она подберет к платью, учитывая, как хорошо подошел наряд.

— Ми переделаем, если вам не понравится, — уточнила Сания и сосредоточено взялась водить гребнем.

Кивнула опять, уже не заботясь об отросших волосах. Чувствовала, секрет мой еще не долго продержится.

А спустя полчаса на голове у меня красовался изящный узел. Сания не стала его утяжелять ни заколками с камнями, ни обручами и гребнями. Лишь закрепила меленькими, почти крошечными булавочками и переплела локоны золотистыми нитями с такими же камушками, как и на лифе платья. Казалось, что в волосах ничего нет, пока я не подворачивала голову. И тогда они вспыхивали, создавая иллюзию, что в волосах рассыпаны капельки росы. Это выглядело так волшебно и изящно, будто я и сама принадлежу к лесному народу.