Жена самурая
Шрифт:
По-детски вздохнув, Наоми кивнула и выпрямилась. Рядом с Такеши ей будет спокойнее, и эта мысль помогала примириться с неизбежной необходимостью провести в императорском дворце еще какое-то время.
— Но ты права, действительно странно, — Такеши слегка улыбнулся. — Прошлой весной я ждал здесь смерти. А теперь я смотрю на места за столом, которые раньше занимали Тайра… — в его глазах плескалось неприкрытое торжество, — и вспоминаю, что уничтожил весь их клан. Вспоминаю о том, что наш альянс победил в этой войне.
Глава 47. Мирное время, тихое время. Часть I.
Несколько лет спустя
Хоши
Она резко остановилась и, запнувшись, едва не рухнула на землю. В боку нещадно кололо от быстрого бега, но Хоши, пытаясь кое-как отдышаться, была готова благодарить всех богов, в которых не верила, за то, что смогла вовремя разглядеть отца. Врезаться в него посреди двора, опаздывая к наставнику, — вот что было хуже всего.
Девочка свернула на тропинку и зашагала по слегка примятой траве. Она решила войти в дом через задние двери, которыми пользовались обычно слуги, и надеялась, что ей удастся проскользнуть никем незамеченной.
В то утро стирали белье, и на заднем дворе над кострами кипела вода в огромных железных чанах, а в воздухе над ними поднимался белый дым.
— … их только выкинуть теперь… кровь оттереть не получится… — Хоши бочком, по широкой дуге кралась к дому мимо служанок и котлов, когда услышала знакомый голос.
Ее тетушка по матери (не совсем родная тетушка, как ей пыталась объяснить мама) длинным шестом ворошила в чане какую-то светлую ткань.
— Жалко же! — запричитала стоявшая напротив тетушки служанка. — Новые совсем, выпрядены этой зимой, и пары раз ими футоны не застилали… ой, не о том я болтаю! Какие простыни, когда так жалко госпожу!
— Об этом и вовсе болтать не следует, — тетушка нахмурилась и откинула в сторону шест. — Воду вылей, а белье сожги, и чтоб не видел никто!
Хоши сделалось донельзя любопытно, и она обязательно бы задержалась, чтобы дослушать этот странный разговор, если бы не урок, на который она уже опоздала. И потому девочка заспешила дальше, убедившись, что тетушка ее не заметит. Попасться ей на глаза было почти также плохо, как столкнуться с отцом — Ханами-сан обязательно расскажет, что видела ее на заднем дворе, и тогда Хоши не ждет ничего хорошего.
Она благополучно преодолела последние сяку, отделявшие ее от дверей, и с облегчением выдохнула, когда, наконец, оказалась в доме. По длинным коридорам, сопровождаемая удивленными взглядами слуг, она побежала в свою комнату. И остановилась как вкопанная, когда увидела, что та была пуста: ни разгневанных ее опозданием наставников, ни отца.
Неприятный холодок спустился от ее шеи по позвоночнику. Неужели она задержалась столь надолго, что ее решили не ждать и, наказав, отменить занятия? Хоши знала, что опоздала не больше, чем на десять минут, и это ее первое опоздание за всю сознательную жизнь! И она надеялась, что оно не могло повлечь столь серьезные последствия…
Прислонившись щекой к стене, Хоши на некоторое время застыла в дверном проеме, робея и не зная, что ей теперь делать. Бежать разыскивать отца? Остаться в комнате и подождать, быть может, кто-нибудь из наставников к ней все же зайдет?..
— Хоши-чан? Что ты тут застыла?
Из раздумий ее вырвал вопрос Мисаки-сан — ближайшей матушкиной помощницы. Та шла по коридору с озабоченным
видом, держа в руках плетеный короб, из которого выглядывали бутылочки и баночки.— Я жду отца на занятие, — девочка вздохнула и рассеяно взглянула на Мисаки-сан. — Но никого нет…
— Вот оно что, — женщина отчего-то закусила губу. — Наверное, сегодня у тебя не будет занятий. С утра у Такеши-самы появилось… появилось одно очень неотложное дело…
— Но я видела его совсем недавно! Он стоял во дворе напротив крыльца, — озадаченно ответила Хоши, вскинув взгляд.
— Наверное, это как раз по тому делу, — медленно произнесла Мисаки.
Она явно что-то недоговаривала, и Хоши это уловила.
— Ты идешь от матушки? Она уже проснулась?
В последние пару дней Наоми вставала очень поздно, что было совсем ей несвойственно, и Хоши встречалась с ней уже после утренней трапезы. Обычно ее матушка просыпалась раньше всех в поместье, чтобы успеть переделать все свои дела.
Мисаки вздрогнула, что не укрылось от внимательного взгляда девочки.
— Твоя матушка плохо себя чувствует. Сегодня она вряд ли выйдет из своих комнат.
Хоши удивленно моргнула и прикусила губу. Она не помнила, когда мама болела в последний раз, и болела ли на ее памяти вообще?
— А мне к ней можно же? Я хочу ее увидеть!
— Сегодня нельзя, милая. Иначе ты заболеешь тем же самым, чем Наоми-сан.
— А чем болеет матушка?
— Тут только лекарь может сказать, — Мисаки неловко пожала плечами, пытаясь не уронить короб. — Я должна идти к ней, — она заспешила дальше по коридору и хотела обогнуть девочку, но Хоши заупрямилась и зашагала следом.
— А почему тебе можно ее видеть, а мне нет? Ты же тоже можешь заболеть! Это нечестно, — упрямство, которым горел ее взгляд, было отнюдь не детским. В такие моменты ее похожесть на обоих родителей проявлялась ярче всего.
— Потому что кто-то должен позаботиться о Наоми-сан, когда ей плохо.
— О матушке могу позаботиться я! Она сама меня учила всякому. Я и травы умею запаривать, и мазь наносить, и делаю все очень аккуратно. Ты только покажи мне, в каких горшочках все лежит, и я сделаю, — затараторила Хоши, не отставая от быстро шагавшей Мисаки.
Та в досаде кусала губы. Она с самого начала повела беседу с ребенком не так, как следовало, и вот теперь Хоши рвется к матери. Ну, что стоило ей сказать, что госпожа чем-то занята, или она не знает, проснулась ли Наоми-сан?!
— Хоши-чан, ты увидишь матушку завтра. А сегодня — нельзя, — Мисаки остановилась на половине пути и повернулась к девочке.
— Но я хочу! — та топнула ногой, сжав кулачки. — Хочу ее видеть!
Обе так увлеклись спором, что не услышали тихих шагов вначале коридора, и потому появление Такеши из-за угла стало для них полной неожиданностью.
— Хоши, для чего ты кричишь? — спросил он хмуро. — Мисаки стоит рядом и хорошо тебя слышит.
Девочка мгновенно осеклась и умолкла на полуслове.
— О чем вы спорили?
«Папа плохо выглядит», — подумала Хоши, подняв взгляд.
— Доброе утро, отец! Я хочу увидеть матушку и помочь Мисаки-сан с травами и мазями для нее, — сказала она, постаравшись, чтобы голос звучал спокойно и тихо.
— Сегодня тебе к ней нельзя, — Такеши посмотрел на дочь.
Когда Хоши что-то не нравилось, или она чем-то возмущалась, или же считала что-то несправедливым, то становилась удивительно похожей на свою мать, несмотря на то, что цвет волос и глаз ей достался от отца.