Жена змеиного короля

– Севил, Льен и Профессор передают вам, цитирую " множественные приветы и пожелания выздоровления, несмотря на угрюмого, вы поняли кого, рядом".

Я тихонько хихикнула, представив их дорогие лица в этот момент.

– Я с трудом отговорил их от приезда сюда.
– вздохнул его Величество.
– Только этого не хватало.

– Мне очень жаль, что я заставила всех волноваться. Я не хотела, чтобы так вышло!

– Мда...
– прокомментировал мои извинения Кахир, но добавил.
– Также, Профессор просил вам передать, что он в восторге от ваших записей и надеется в дальнейшем выпустить их в виде учебника.

– Правда?
– я дернулась, удивляясь, насколько мне позволила это сделать завернутая поза.

– Я так рада, что все пригодилось.

Его Величество покачал головой:

– Это еще не все. Профессор не простит не себя, не меня, если не предложит вам пройти удаленное обучение в Университете или хотя бы посетить несколько курсов лекций.

Мне потребовалось пару минут, чтобы понять, осознать, оценить.

– И... вы меня отпустите?
– спросила я с сомнением.

– Разве я могу лишить родину столь выдающегося научного таланта!
– сказал король немного едко, но потом добавил уже мягче.
– В силу того, что произошло ранее, можно было бы попробовать позволить вам взлететь вместе с Серебряным. Так как не остается сомнений в вашей связи. В этом случае, посещение лекций не будет проблематичным.

Моему удивлению не было предела. Даже в самых диких мечтах...

– Что? Вы плачете?
– всполошился король, вставая.

Но я улыбнулась:

– Да, то есть, нет. Просто мазь очень жжет. Позовите, пожалуйста, Виту. Я не могу больше терпеть. Это пытка!

– О, Гелико!
– засмеялся Кахир с облегчением и пошел звать горничную мне на помощь.

А я все повторяла про себя: взлететь, взлететь...

26.

Еще целый месяц меня не признавали полностью поправившейся, несмотря на мои страстные уверения в обратном. Но этот месяц проходил довольно интересно за счет начавшейся переписки сразу с несколькими тихками.

Мне неожиданно написала Миела и я была этому очень рада. Как рассказала девушка, ее родители были буквально раздавлены случившимся с обоими их детьми. А точнее, полным крушением честолюбивых планов. Но самой Миеле это развязало руки и ее последние письма я уже получала с различных адресов небольших постоялых дворов, где она оставалась на ночевки во время своего путешествия. Я с радостью представляла Миелу, быстро скачущей на кнарке, с волосами, которые больше не было необходимости укладывать, не залитую духами, а свободную и с немного дикой, яркой улыбкой на лице. Может она даже что-то кричала в этот момент, буйное, восторженное.

Льену же я написала сама, не особо надеясь на ответ. Но письмо пришло довольно быстро. И оно изобиловало восклицательными знаками и многочисленными "ха-ха-ха". Интересно, чего стоило шустрому мальчишке сесть за стол и усердно орудовать пером, стараясь не наставить пятен. Пусть, ему полезно.

Также, мы стали поддерживать переписку с Профессором. Его письма всегда были очень добрыми, ироничными и мудрыми. Он советовал мне определенные книги для продолжения самообразования и пересылал все новые вопросы, касающиеся человеческой культуры. Это было немного забавно и интересно анализировать человеческие привычки и обычаи. Но я всегда старалась объяснить именно причины, чтобы смогла сложиться полная картина.

Все же держать меня в условном заточении дальше было нельзя и я, наконец, вырвалась на свободу. Точнее в сады, грядки, леса и везде, куда могла залезть.

Про обещание полета я не забыла и король тоже. Поэтому одним утром я старательнее обычного заплетала косу, стоя перед зеркалом.

На щеках играл немного лихорадочный румянец, а глаза блестели, словно мыльные пузыри на солнце. Я сурово сказала себе, что надо держать себя в руках и отправилась к конюшням.

Все лекции и предупреждения мне уже были озвучены, ноги закреплены специальными ремнями, предназначенными для удержания меня в случае падения. Серебряный красивыми движениями разминал большие просвечивающие крылья. Снизу суетился главный конюх и Бъен, давая последние наставления.

А у меня внутри была какая-то тишина и спокойствие. Я ощущала, как бьется мое сердце, ровно, ритмично и как бьется сердце дракона. Все было правильно в эту минуту.

Короля рядом не было, но я была уверена, что он наблюдает с террасы.

Все разбежались. Я погладила Серебряного по шее и улыбнулась:

– Ну что, попробуем?

Зверь сделал несколько быстрых шагов вперед, потом, совершил плавный прыжок и сильно хлопнул крыльями.

Вших... вших...

Меня обдало потоками воздуха. Я крепко вцепилась в переднюю луку седла. В желудке стало так щекотно.

Мы поднимались, действительно поднимались... все выше.

Признаюсь, было страшно, когда вокруг оказался только воздух, но я вернулась к ощущениям кнарка под своими ногами и мне стало спокойнее.

Я не в воздухе. Я просто верхом на моем Серебряном.

А потом дракон полетел. Я открыла широко глаза, хотя она слезились от ветра и почти боялась дышать. С чем сравнить это чувство? С ликованием, с восторгом, с ужасом и радостью одновременно?

Нет, теперь это чувство называлось "полет". И я знаю, знаю егоооо...

Мы сделали медленный круг вокруг замка и неожиданно зависли. Я очнулась. Серебряный кнарк маша крыльями, слегка повернул ко мне голову и блеснул фиолетовым глазом. Я вначале не поняла, думала, что он проверяет как я, но потом, вдруг, мне стал ясен его вопрос... его предложение.

Я прикрыла глаза и сделала несколько вдохов и выдохов.

– Спасибо тебе...
– заговорила я негромко, - спасибо... но я не могу... давай возвращаться.

Дракон смешливо фыркнул и пошел вниз.

Все то время, что мы с Серебряным были наверху, Кахир действительно стоял на террасе, обхватив побелевшими пальцами парапет. Его глаза не отрывались от неба и от черного силуэта. А хвост яростно был по плиткам на полу. Сильнее, еще сильнее! Полетела каменная крошка от треснувших и разлетающихся на куски плит.

Улетает, она просто улетает. Вот именно сейчас.

Брови на золотом лице собрались в жесткую складку, а верхняя губа поползла вверх, превращаю улыбку в оскал.

– Не позволю... не допущууу...

Ставший злым и глухим голос заменился практически шипением. Мужчина не ощущал, как задрожали мышцы в жутком напряжении.

Вот кнарк начал снижаться, ярко блестя чешуей на солнце и, наконец, коснулся земли. К ним сразу подбежали фигурки, послышались возгласы, смех. Король развернулся и быстрым шагом удалился в свой кабинет.

Меня отвязали от седла и помогли слезть, потому что ноги меня не слушались. Но я только смеялась и обнимала Серебряного за шею, повисая на нем кулечком.